— Внизу. В бункере, — сразу же отвечает слуга.
— Показывай дорогу.
Мужчина сразу же подскакивает и быстрым шагом идёт по коридору, увлекая меня за собой. Мы оказываемся в кабинете, где за шкафом есть потайной лифт.
— Максим Максимович внизу, поэтому вызвать лифт не получится, — объясняет слуга.
— Ничего, я всё равно могу спуститься. Спасибо, а теперь спрячься где-нибудь, только получше, чем в прошлый раз.
Мужчина быстро-быстро кивает и тут же испаряется. Усилив тело маной, я открываю тяжёлые двери лифта и прыгаю в шахту. Падаю, и, благодаря астральному доспеху, пробиваю крышу кабины лифта и оказываюсь перед очередными дверьми.
Стучусь в них и кричу:
— Максим! Это я, барон Зверев. Лучше сам открывай. Настроения препираться у меня нет, поэтому считаю до трёх. Раз, два, три! Ты не успел.
Мощным рывком распахиваю двери кабины и тут же получаю огненным снарядом в астральный щит. Нахожу взглядом Рогова. Он в здесь, в бункере, вместе со своей семьёй. Жена и дети жмутся в углу, а барон стоит напротив меня, готовя очередное заклинание.
Блин, ну не убивать же его при детях. Придётся пощадить. Частично.
Первая струна разрушает огненный шар барона, вторая и третья ломают его магическую броню, а четвёртая отрубает все пальцы на правой руке, кроме большого. Рогов падает на спину и орёт, глядя на покалеченную руку. Его жена тоже кричит, дети плачут, одним словом — визгу в бункере стоит столько, что у меня моментально начинает болеть голова.
— Так, а ну заткнулись! — приказываю я.
Меня слушаются все, кроме барона, который продолжает кататься по полу и скулить. Я переступаю через него и подхожу к его жене, которая испуганно прижимает к себе двух мальчишек и от страха не может сказать ни слова.
Каково же её удивление, когда я кланяюсь и любезно говорю:
— Сударыня, простите моё вторжение. Позвольте сказать, что вы прекрасно выглядите, несмотря на обстановку. И дети у вас чудесные.
— Сп-пасибо, — с трудом выговаривает баронесса.
— Даю вам слово, что вы и ваши дети не пострадаете, но не могу обещать того же насчёт вашего мужа. Впрочем, если он немедленно признает капитуляцию…
— Я сдаюсь, сдаюсь! — подаёт голос Рогов.
Я с притворным удивлением поворачиваюсь и спрашиваю:
— Так ты еще здесь? Я думал, ты уже сбежал. Похоже, что твои пальцы волнуют тебя больше, чем твои дети.