Я сел в кресло, стоящее возле стола Оливера. Кабинет был чистый и аккуратный, в нем не было ничего лишнего. На окнах – коричневые занавески и, конечно же, решетки для безопасности. Эта больница стала напоминать мне тюрьму, где люди находятся не для того, чтобы их вылечили, а для того, чтобы их как следует наказали за то, что они отличаются от нормальных, здоровых людей.
– На чем мы с вами вчера остановились, Саймон?
– Простите, доктор Гюнстер. Можно, я вначале задам вам один вопрос?
– Конечно.
– У вашего отца четыре года назад был пациент по имени Майкл Лоурен. Вы случайно ничего о нем не слышали?
– Хм… У моего отца было множество пациентов. Часть из них я действительно помню, но имя Майкла Лоурена слышу впервые. А почему он вас так интересует?
– Понимаете, я сейчас снимаю бывшую квартиру Майкла Лоурена и работаю в больнице, где работал он. Майкл две недели пролежал здесь у вас, а потом выписался. Через несколько месяцев он покончил с собой из-за смерти отца и жены.
– Саймон, вы рассказываете мне о нашем бывшем пациенте и при этом не отвечаете на вопрос, почему вас это так интересует.
– Просто так. Мне столько хорошего о нем рассказывали, что захотелось узнать как можно больше.
– Если вам это действительно так интересно, то я поищу что-нибудь в записях моего отца.
– А нельзя просто спросить самого Штефана Гюнстера?
– Нет, Саймон. Он уехал в Латинскую Америку, и никакой связи с ним на данный момент нет.
– Очень жаль.
– Не волнуйтесь, может быть, я что-нибудь смогу найти. Вчера мы остановились с вами на вопросе о докторе Волкове. Вы сказали, что считаете его самым близким другом, и при этом соврали ему.
– Я помню, что я говорил. Я испугался, что Волков посчитает меня наркоманом. Точнее, подумает о том, что я могу им стать.
– Ладно-ладно. Меня удовлетворяет ваш ответ.
– Так просто? – поразился я.
– А чего вы ожидали?
– Не знаю. Анализа моих слов, десятков попутных вопросов. Не знаю.
– Вы уже все сказали. Теперь у меня для вас есть одна простая задачка. Представьте, что у вас на огороде за одну ночь выросло огромное дерево, которое загораживает солнце. Что вы будете делать?