— Слишком велик, как он считает. И любое наше ослабление ему на руку.
Граф сказал с нажимом:
— Когда захватим имение этого барончика, тогда уже Карницкому придётся с нами считаться. Не сразу, конечно, но мы растем, а он почивает, у него всё управляющие делают. Ладно, все за работу!
Бугай и Дмитрий повернулись и молча вышли, а Мата Хари взлетела выше, бесстрастно сканируя и анализируя разрушения и суматоху.
Две недели, повторил я слова графа. За две недели залижет раны, соберет войско и нанесёт удар. Значит, у меня всего четырнадцать дней, чтобы приготовиться и как-то суметь организовать оборону.
Если получится, хорошо бы загодя, но всё же надо подготовить усадьбу к нападению. Всё-таки при классическом сражении потери три к одному, а в нашем случае будет десять-пятнадцать к одному, у графа людей много, и жалеть их не будет, деньги есть — новых наймет, а у меня и денег нет, и людей мало.
Василия, Тадэуша, Элеазара и Антона посадил готовить патроны: одни занят пулями, другие пыжами, третий крутит плотную оболочку из картона, всё это сам потом объединю в патроны, некачественное заставлю переделать, а такого будет немало, знаю по прошлому разу…
Василий предложил привлечь Ивана Бровкина и его отряд, патронов много не бывает. Я кисло согласился, переделывать всё равно мне, у этих людей руки, будто только что из питекантропов вышли в кроманьонцы и ещё не знают инструментов, мельче дубины и скребка для выделки кожи.
— Слушай, Бровкин, — сказал я, — ты как-то обронил, что у тебя есть связь с криминалом?
Он испугано потряс головой.
— Что вы, ваше благородие! Никак нет! Я не такой!
— Но ты обещал через ворье достать берданок?
Он встрепенулся.
— Ваше благородие, так на доброе же дело! Это ж нам, а не кому-то!.. Есть у меня там знакомые, хотя я давно уже не… А что узнать?
— Нужно, — напомнил я, — прикупить берданок. И винчестеров. Из-за кордона привезли три больших партии, уговаривают военное министерство приступить к перевооружению нашей армии, но пока идут переговоры, часть берданок уже на черном рынке…
Он нахмурился.
— Ваше благородие, это очень дорого.
— Жизнь дороже, — ответил я. — Для кого-то просто ружья, а для нас… В общем, постарайся узнать побыстрее. Сколько могут достать, какие цены. Деньги ещё добудем, а вот запасных шкур у нас нет.
Преступность надо искоренять, сказал я себе твердо, но у меня ни родни, ни могучих покровителей, а вот преступность демократична, для неё не существуют сословные ранги, здесь всё по Марксу: прибыль и только прибыль, а всякие аристократы с их честью и долгом — устаревшая эпоха.
Преступность всегда была на острие прогресса. Да я уже сейчас разве не преступник с точки зрения существующего закона? Сколько человек я угондошил вместо того, чтобы обратиться в полицию? Но народ любуется Стёпкой Разиным, Пугачевым, Кармалюком, Довбушем, Скарамушем… Человек должен брать закон в свои руки, иначе он не человек, а тварь дрожащая.