Я усмехнулся.
— Обращайся сразу, мы не в армии.
— Я вчера сглупил, не стал обходить по длинному коридору и выпрыгнул из окна второго этажа, силушка играла, дурь в голову ударила…
Я буркнул:
— Ничего не сломал?
Он помотал головой.
— Чую, могу и с третьего так же, но тут такое дело…
Он закатал рукав и показал багровый вздутый шрам на руке от запястья и до локтя.
— Напоролся на кол в тыне, руку распахал, как сохой. Стряпуха остановила кровь, перевязала, сказала, сегодня менять повязку.
Я сказал хмуро:
— Никому ни слова, понял? Наши все такие, а чужие пусть считают нас хилыми и слабыми. Если что, нарвутся. А если будут знать, то пошлют самых лютых бойцов.
Он с облегчением выдохнул.
— Как же мы надеялись, что и с нами будет, как с Василием! И вот оно…
— Ещё не то вас ждет, — сказал я зловеще. — На днях поедем смотреть моё поместье. Не знаю, что там и как, но надо быть наготове. Ещё выделю по кувшину, чтоб на этой неделе всё до капли выдули!
Он сказал обеспокоенно:
— Ваше благородие, это ж какие деньги на нас тратите!
— Ничего, — сказал я тем же зловещим голосом, — такую же и службу стребую!
Он улыбнулся, похоже, не поверил в мои строгости, пока что служба очень даже мирная, даже с Шершнем, судя по рассказам, разделались подозрительно легко.
Я закрылся в кабинете, напоминая себе, что я неплохо продвинулся в укреплении организма, но почти ничего не сумел в области магии. А у магов половина всех усилий уходит на создание силовых щитов из энергии Щели. Не тех щитов, что держат в левой руке, а призрачных, что либо отражают пули и стрелы, либо поглощают, но сами из-за ударов быстро разрушаются.
Мощь магов прежде всего в том, каким по прочности щитом могут окутаться. Говорят, что архимаги в состоянии создать щит, который из пушки не прошибить, но такого никто не видел, хотя, думаю, возможно, только энергии сожрет немеряно.