Мои глаза снова и снова возвращаются к металлической звезде, которая теперь торчит из стены, и к мужчине рядом со мной, к чьему телу я прижата. Где он так быстро достал эту штуку? Когда успел ее бросить? Как, черт возьми?
Мой взгляд опускается на его ремень, все еще лежащий на полу, но нет, звезда точно не могла быть спрятана внутри кожи. Она бы не снялась так легко, проходя через петли.
И тогда я замечаю одного из охранников, стоящего ближе всех к двери клетки. Его массивные плечи в черном костюме упираются в металл. Кажется, я почувствовала, как Джакс резко двинулся вперед и что-то забрал, но он сделал это слишком быстро. Да и я была слишком поглощена напряжением, пульсирующим у висков, чтобы зафиксировать момент.
Судя по оставшемуся на лице Снейка ошеломлению, он тоже до конца не понимает, что только что произошло.
Но одно становится очевидным для нас обоих: даже запертый в клетке, Джакс Вон — это смертельная угроза.
— Ты скоро вспомнишь Альберто Норсо, Вон, — говорит Снейк, делая шаг вперед, в полное освещение, несмотря на то, что это значит риск получить следующую звезду прямо в лоб. — И знаешь почему?
Его голос становится ниже, а хмурый взгляд тяжелее.
— Потому что ты снова встретишь его на ринге.
Он делает паузу, будто дает Джаксу шанс выразить шок, но Джакс остается неподвижным, словно статуя чистой угрозы, стоя рядом со мной. Наблюдает, слушает, анализирует.
— Он тренировался для этого десять лет, — продолжает Снейк, нажимая на каждое слово. — На этот раз он не проиграет.
— Время и место, — звучит холодное требование, а не вопрос.
Снейк обнажает свои золотые и серебряные зубы в злорадной ухмылке.
— Нет, ты не получишь шанс сразиться с ним вот так сразу. Есть и другие, кто хочет с тобой разобраться, мужчины, чьи жизни ты засрал.
Его взгляд скользит по фигуре Джакса, затем он плюет на ботинки ближайшего охранника, стоящего между ним и клеткой. Тот не двигается ни на миллиметр, как настоящий королевский гвардеец. Это впечатляет.
— Найдется немало тех, кто тебя ненавидит. Так что мой брат не будет первым, кого ты встретишь в подпольной арене. Но он будет последним, твоим самым большим испытанием, как и тогда, когда он чуть не вырубил тебя в первый раз. Мы оба знаем, что он должен был победить.
Последние слова наполнены ядом.
— Он жульничал, — выдавливает Джакс сквозь зубы.
Снейк театрально пожимает плечами, засунув руки обратно в карманы.
— Цель оправдывает средства, — произносит Снейк, его голос маслянистый, как его улыбка. — Я слышал, это было твое кредо на ринге. Ты сказал это моему брату. И Картагину с Синатрой до него.
Картагин и Синатра. Псевдонимы? Интересно, был ли у Джакса свой сценический образ?