В толпе раздаются удивленные возгласы.
— Но почему меня это должно удивлять? У моего жениха есть привычка принимать такие решения в одиночку. Иногда я даже задаюсь вопросом, способен ли он вообще на отношения, где у женщины есть хоть какое-то право голоса.
Я поднимаю взгляд на него с улыбкой, наполненной ядом. Но в тот момент, когда наши глаза встречаются, я вспоминаю все болезненные места на своем теле, напоминающие, насколько тщательно он меня "взял". И насколько жестоко он будет продолжать это делать — трахать мою задницу, мою киску, и, судя по тому, как его взгляд опускается на мои губы, мой рот.
Одна только мысль об этом заставляет мою киску намокнуть.
— Великая честь — быть избранной самим Джаксом Воном, — добавляю я с вызовом. — Но чем больше я узнаю тебя, Большой Босс, тем больше сомневаюсь, желателен ли этот союз вообще.
Я делаю паузу, наслаждаясь шепотом вокруг. Улавливаю чей-то шокированный шепот: «Она что, с ума сошла?»
Лицо Джакса каменеет, его черты застывают в холодной маске, которая могла бы разбить гранит. По телу пробегает дрожь предвкушения, и я едва сдерживаюсь, чтобы не сжать бедра, добавив давления на мою ноющую киску.
— Похоже, тебе нужна женщина, которая будет полностью покорной, — продолжаю я, растягивая каждое слово, опуская голос до низкого, хрипловатого тона. — Кто-то однобокий. Идеальный маленький ангел, без темной стороны или сложного прошлого. Без углов и граней в своей личности, возможно, кто-то, кто будет жить и дышать ради твоего члена. Боюсь, я не могу предложить тебе это. По крайней мере, в долгосрочной перспективе.
Я ожидала, что его маска станет еще жестче, а из его глаз польются зеленые огненные всполохи. Одно можно сказать точно — Джакс патологический собственник, и я знаю, что происходит, когда он чувствует угрозу для того, что считает своим. Но вместо этого его маска дает трещину, его красивые губы приоткрываются. В его застывших, острых чертах появляется боль, и на одно короткое мгновение я вижу отчаяние мальчика, потерявшего мать, с закатанными рукавами и грязными от тяжелого труда руками, чтобы прокормить семью.
В голове всплывают воспоминания о том, чем он делился со мной, но я не могу позволить себе смягчиться. Это мне сейчас не поможет. Я заставляю себя думать о том, как он использовал меня прошлой ночью, а потом оставил лежать на полу, словно выброшенную вещь, вспоминая, как боль превращалась в удовольствие, а удовольствие — в слезы, когда я лежала там лицом вниз, а на фоне все еще играло порно.
Я понимаю, что, чтобы выжить, ему пришлось стать тем, кем он является сегодня.
Но это не значит, что он может обращаться со мной как с дерьмом и оставаться безнаказанным. Я закончила с унижениями. Миа была права. Теперь, с ее заклятым врагом прямо за моей спиной, я беру на вооружение ее внутреннюю силу, представляя, что бы она сказала ему. Она даже не стала бы оправдывать свои поступки, она бы просто швырнула их ему в лицо. Мои методы, может, и менее агрессивные, но они все равно бьют больно.
Для всех вокруг я, должно быть, выгляжу как сумасшедшая, отказываясь от одного из самых завидных холостяков в стране, особенно после того, как он явно заявил на меня права перед всеми. Эшли и Сьерра с радостью бросились бы ему в объятия с громогласным "Да", раскрасневшись от восторга. Они бы упали к его ногам, готовые отсосать ему прямо здесь и сейчас, перед всей аудиторией.
Я не собираюсь никого обманывать. Глубоко внутри я сама этого хочу. Часть меня даже надеется, что он заставит меня опуститься на колени и сделать это. И я стараюсь не думать о том, как предательски реагирует на все это моя киска. Но моя гордость, желание поставить его на место и завоевать уважение должны перевесить все остальное.
Я изо всех сил стараюсь игнорировать огонь, что бежит по моим венам, и сохранять свою маску. И у меня это получается, потому что я училась у лучших.
— Ты отказываешь мне, Адалия? — Его вопрос звучит скорее растерянно, чем угрожающе. Это выбивает меня из колеи. Я не рассматривала возможность, что он действительно воспримет конец всерьез, и теперь я балансирую на краю пропасти.
Мой подбородок дрожит, но я все же выдвигаю его вперед, выдерживая его взгляд.
— Просто я не думаю, что твой подход к нашим отношениям сработает для меня в долгосрочной перспективе. — Земля будто уходит из-под моих ног, когда я наношу последний удар: — Дело не в тебе. Дело во мне.
Я должна бы вырваться из его хватки и уйти, но что-то меня останавливает. Возможно, мое собственное желание, чтобы он заставил меня остаться. Я не хочу его терять. Но и позволить себе стать его тряпкой я тоже не могу.
Снейк как-то сказал, что я из тех, по кому можно ходить. Не этими словами, но смысл был именно таким, его невозможно было понять иначе. Он говорил, что во мне есть что-то слишком мягкое, почти липкое, врожденно покорное. Он, наверное, был прав, учитывая, как я принимала все дерьмо, которое жизнь бросала мне в лицо — от отказа в Джульярде до того, что я стала "служанкой для удовольствий" Джакса Вона.
ebooksa