Ядовитая связь

Как и у меня, у него темное прошлое. И, как у меня, у него есть альтер-эго — Бык. Жестокий боец в клетке, единственный, кого я когда-либо тренировал, и единственный, кто смог сравниться со мной по уровню мастерства, амбиций и успеха.

Но есть одна вещь, которая резко отличает нас друг от друга. Я всю жизнь избегал внимания СМИ, а он, наоборот, купается в их лучах. Конечно, на это есть причина, и эта причина имеет имя, которое знаем только мы с ним.

Он берет одно из кожаных кресел напротив меня, слегка отодвигает его назад и садится, элегантно поправляя лацканы пиджака. Как и я, он предпочитает Brioni. Я остаюсь стоять, твердо упираясь ногами в пол и стоя спиной к горизонту.

— Бистли начал показываться на публике, — говорит он. — И явно специально. Его не было в городе годами, а теперь он внезапно появляется, как какой-то ебаный первоцвет.

— Где? — Мышцы на спине напрягаются. Победа над Бистли тогда, в тюрьме, далась нелегко. Если он все эти годы только и делал, что вынашивал злобу, значит, он готовился. Недооценить его или думать, что он остался таким же, как в прошлый раз, — ошибка. А я не совершаю ошибок. Ни на рынке, ни на ринге, ни когда изучаю противника.

— Ночные клубы, — отвечает Деклан. — Самые дорогие. Самые элитные шлюхи, лучший алкоголь. Хотя мои люди так и не видели, чтобы он хоть раз притронулся к выпивке.

— Конечно, не притронулся бы.

Деклан приподнимает бровь.

— Это на тебя не похоже — упускать из виду своих бывших соперников. Почему ты не следил за Альберто Норсо?

В кармане я кручу кастет, который всегда ношу с собой. Проводя пальцами по металлу, я сдерживаю свою агрессию.

— Я был еще слишком молод, когда встретил его в тюрьме. После той драки его убрали. В том состоянии, в котором он был, честно говоря, я думал, он не выкарабкается. Или, если и выживет, то сам себя прикончит. — Немногие могли бы жить с тем, что я с ним сделал. — И я даже не могу винить этого ублюдка Снейка за то, что он хочет отомстить мне, за то, что столько лет планировал это. Даже за то, что впутал в это Адалию.

— Не можешь винить его? — терпеливо переспрашивает Деклан. Этот псих превратил себя в некое подобие психолога для других психов. Иногда это раздражает, но я должен признать — метод работает.

— Я разрушил жизнь его брата.

— Его брат сам угробил свою жизнь, когда изнасиловал двух сирот, вколол им героин, потом себе, впал в кому и в итоге попался, — парирует Деклан.

Именно это отправило Альберто Норсо за решетку и стало топливом для моей ярости на ринге. Но его мерзость простирается куда дальше.

— Все, что у него еще оставалось, я уничтожил, — заключаю я.

Деклан поправляет золотые запонки на своем пиджаке — его способ справляться с темной стороной, когда она начинает подниматься на поверхность. Я знаю, что это не на меня он готов сорваться с яростью, а на Бистли. Он изучил этого ублюдка не хуже меня, и, окажись он тогда в ринге с ним, уверен, сделал бы еще хуже.

— Ладно, — подытоживает он, его голос спокоен, как вода в безмолвном, но смертельном озере. — Ты был слишком молод, не такой пронырливый, и думал, что он сыграл в ящик. Есть хоть какой-то источник, откуда мы можем сейчас черпать информацию? Потому что мои люди уперлись в тупик. Его прошлое, местонахождение, финансы — все закрыто так же крепко, как Пентагон.

— Единственный след, за которым можно идти, — это его брат.

— Снейк тоже пропал. И прячется грамотно.