Ядовитая связь

— Если ты когда-нибудь спустишься туда вместе со мной, то только в ошейнике и на поводке. И я сделаю так, чтобы вся толпа видела, как ты выглядишь — сучка в течке.

— Ты не понимаешь, Джакс, — говорит она, вцепившись в мою рубашку. — Как бы ты ни пытался меня запугать, я люблю тебя.

Мир уходит из-под ног. Зубы сжимаются так, что челюсть начинает ныть, и каждая точка на моем теле, куда когда-то прилетали удары или плеть, будто снова оживает. Я чувствую, как эмоции проступают на моем лице так, как не происходило уже много-много лет.

Сбиты с толку, я поворачиваюсь спиной к ней, оставляя ее сидеть на столе с задранной юбкой и разведенными ногами.

— Я люблю тебя, тоже, — говорю хрипло. — Именно поэтому я не могу допустить, чтобы ты хоть на шаг приблизилась к этому гребаному подполью.

— Джакс, если ты меня не возьмешь, я найду способ пробраться туда сама, и я...

— Обсуждение закрыто, — обрубаю ее.

За матовыми дверями раздается глухой звук — кто-то пытается войти.

Прежде чем она успевает понять, что происходит, я снимаю ее со стола, опускаю юбку на место и обнимаю, прижимая к себе, чтобы закрыть ее грудь.

Двери плавно разъезжаются, и Ллойд замирает на пороге.

— Мистер Вон, — его голос ломается, глаза округляются, а седина в его волосах будто становится еще белее, пока он переваривает происходящее. Он откашливается и отступает в сторону, открывая вид на Эшли Уивер, которая стоит за ним, прижимая к груди планшет.

— Простите, я не знал, что вы не один. Но мисс Уивер настаивала, что это срочно.

— Это моя вина, что я не запер дверь, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Правда в том, что мне плевать, что нас застукали. Даже больше: чем больше людей поймет, насколько серьезна наша связь, тем лучше. Они не посмеют связываться со Снейком, если он когда-нибудь попросит их поддержки.

Что касается дверей, я обычно блокирую их, когда провожу совещания. Но в обычное время они открываются снаружи, если я работаю один.

Ллойд снова откашливается, выглядя, будто ему сейчас станет дурно, а глаза Эшли мечутся между мной и Адалией. Ее накачанные губы приоткрыты, будто она что-то пытается сказать, но не может. Ее взгляд полон не удивления, а откровенной зависти. Атмосфера в комнате накаляется от ее негатива настолько, что Адалия начинает переминаться у меня в руках. Если бы могла, то, наверное, попыталась бы выскользнуть из моих объятий. Но, во-первых, я держу ее слишком крепко. А во-вторых, ее грудь была бы полностью оголена.

Мои губы растягиваются в самодовольной ухмылке. Меня это даже забавляет.

В другой ситуации мысль о том, что кто-то увидит ее обнаженной, свела бы меня с ума от ревности. Но Ллойд, будь он проклят, точно сразу отвел бы взгляд. А Эшли — женщина. И не просто женщина, а та, которая не раз пыталась доказать, что лучше Адалии.

Есть что-то дьявольски удовлетворяющее в том, что именно она застала нас здесь, с руками Адалии на том, что Эшли все это время так отчаянно хотела заполучить себе.

Наконец-то до нее доходит, что Адалия — лучшая. Она держит меня на гребаном крючке, заставляет быть зависимым от нее. Я бы даже не против, чтобы эта ебаная сучка посмотрела, как я долблю Адалию, ее тело полностью обнажено, во всей своей охрененной красоте. Ллойд, конечно, и глаз бы не поднял, уставился бы в пол, даже если бы звуки нашего траха нахрен заполнили помещение так же, как сейчас его заполняет запах. Нет шанса, что они этого не почувствовали.

И, блядь, мне это дико нравится. Мне нравится, как это подтверждает мое право на нее, на женщину, которая всего пару минут назад призналась мне в любви. Все еще кажется пиздец каким нереальным, будто это не на самом деле.