Ядовитая связь

Но он явно готов к такому сценарию.

Так что я не играю по старым правилам.

Я сканирую его тело. Металл может быть спрятан где угодно под его черной водолазкой и металлического оттенка брюками. Они облегают рельефы его мускулатуры, но кто сказал, что он не заменил еще что-то помимо пальцев, суставов и ушей? Эти штуки выглядят острыми, и вполне могут разрезать кожу.

Тварь, похоже, специально превратил себя в оружие.

Шум толпы становится оглушительным, давя на нас обоих. Теперь все сводится к тому, кто первым сломается. Наконец, Синатра делает шаг в сторону, начиная кружить вокруг меня, на его лице появляется змееподобная ухмылка. Сука явно считает, что у него есть план.

Я двигаюсь в ответ, следя за тем, чтобы сохранить выгодную позицию.

Но его первый удар летит из ниоткуда. Он не подходит близко и даже не принимает ту стремительную стойку, с которой обычно бросался в атаку. Я успеваю увернуться в последний момент и замечаю, как из его металлических пальцев выдвигаются острые, как ножи, когти. Скрытое оружие. Уверен, у него есть еще трюки в рукаве.

Он шипит от раздражения из-за промаха, а я шиплю в ответ, поднимая защиту.

— Ты же не думал, что попадешь с первого раза, правда? — бросаю я в своем хриплом, зверином тоне Спартанца, позволяя себе полностью войти в режим зверя.

Пока мы кружим друг вокруг друга, он решает сыграть ту же карту, что и Картагиньо.

— Так ты уже знаешь, что мы приготовили для твоей девочки.

— Картагиньо тоже об этом заговорил. Проблема в том, что после того, как он произнес имя Адалии, я отбил ему мозги так, что он теперь и слышать, и говорить не может.

Буквально. Повреждения его нервной системы оказались необратимыми, и Синатра это прекрасно знает. Я вижу это по ненависти, которая только острее проступает на его лице.

— Это ее не спасет, — рычит он. — Если он не сможет помочь нам, найдется другая шавка. — Его зубы, слишком длинные и подозрительно ровные, обнажаются в мерзкой ухмылке. — Хм, а может, и вправду взять настоящую собаку? Представь, какое шоу получится. Даже круче того, что ты устроил у ее клетки. Уверен, наши зрители заплатят хорошие бабки, чтобы это увидеть.

Сукина ты мразь.

Этот ублюдок специально выводит меня из себя, и, черт побери, у него это получается. Челюсти сжимаются так, будто под шипованной кожей у меня не кость, а камень, а перчатки натягиваются так туго, что кажется, мои костяшки вот-вот прорвут их.

Я кидаюсь на него, и каждый мой удар — это воплощение точности, результат лет тренировок и опыта. Мои кулаки обрушиваются на него, как лавина, и, несмотря на его элегантные и быстрые попытки уйти от атак или блокировать их, шипы на кастетах снова и снова цепляют его рубашку, превращая ее в лоскуты.

Он рычит, отступая ближе к своему углу. Я бросаюсь следом, но ведущий преграждает мне путь.

— Дайте тридцать секунд, — бросает он, его пиратская повязка закрывает глаз так близко, что я почти чувствую ее запах.

В отличие от легальных боев, в этих подпольных драках нет раундов. Все началось с боев между теми, кого считали ниже человеческого достоинства. Мы деремся, пока кто-то из нас не становится полностью недееспособным или не изуродован настолько, что больше не способен продолжать. Вернее, больше не способен развлекать толпу.