Правое крыло не сможет отбить эти тысячи…
– Неужто наши?! – воскликнул удивленный фельдмаршал.
«Умом повредился, или глаза совсем плохи у старика стали».
Вот только мой пессимизм разрушила сюрреалистичная картина мощного удара «вражеского подкрепления» в спины своим же.
Что?! И только тут понимаю – мундиры у кавалеристов сплошь зеленые – наши, русские!!
Правда знамена-то не из тех, что были на момент начала сражения, выходит, успел Федор? Неужели на крыльях летел? От радостного возбуждения и спасительного глотка в виде полноценного кавалерийского корпуса в голове зашумело, словно от пары кружек доброй медовухи.
А драгуны вперемешку с калмыками буквально перемалывали противника, нещадно рубя любого подвернувшегося под руку. Они быстро двигались навстречу к холму, «союзнички», увидев несущихся зеленомундирных всадников, пытались бежать, но почти всегда падали наземь замертво. Наседающие на правое крыло вражеские полки, от которых остались лишь сплоченные отряды, кинулись в рассыпную, ударились в безудержное поголовное бегство!
Жаль только кавалеристы, добивая остатки очередного отсеченного отряда, увлекшись, попытались ударить чуть левее, забыв о том, что сила конницы в ее единстве, один всадник в толпе ничего не сделает.
Часть драгун завязла в людском месиве. И на свою беду по большей части это оказались ряды черно-белых мундиров. Имперцы, озлобленные и униженные, принялись орудовать своими мушкетами как копьями, сбрасывали потерявших подвижность кавалеристов с коней, кололи, глушили и резали.
Русская конница постепенно останавливались. Пробиваться дальше без поддержки пехоты, оставшейся позади – безумие. Это понимает командующий конной дивизией, светлейший князь Меншиков, лично возглавивший атаку на противника.
Но порадоваться мы не успеваем. С холма видно, как левое крыло разрезал клин кавалерии противника, той самой, по которой вела огонь артиллерия! Наперерез врагу кинулись несколько отдыхающих потрепанных рот, в которых и полутора сотен бойцов едва наберется. Да вот плевать русскому воину на свою малочисленность, за товарища своего он кинется на любого врага, ведь если ты бросишь в беде, завтра о тебе никто не вспомнит.
Порыв воинов подхватили остальные, и в течение пяти минут вокруг полутысячи конных врагов образовался огненный мешок с двумя «горлышками»: прямиком в лес или обратно по головам своих же. Ведь русский строй не рассыпался, как ждал противник, а преобразился – каждый полк, следуя командам горнистов, уплотнился и выстроился в неполное каре, защитив тем самым фронт и часть тыла.
Однако враги все пребывали, и вот мешок уже готов был прорваться, когда неожиданно напор противника стал ослабевать, а через какие-то минуты вовсе исчез. Враги начали отступать!!
– Что они делают?! Им бы добивать нас надо, а не отступать, у нас и резерва не осталось… – удивился дурости противника Шереметев, да и остальные стоящие тут же его поддержали.
Ну а я…
– Не знаю, князь, пока не знаю, – удивленный не меньше фельдмаршала, смотрю за передвижениями разномастных войск.
– Да что там происходит?! – ни к кому не обращаясь, спрашиваю я.
В голове полный бедлам и непонимание…
А между тем со стороны лагеря противника раздались характерные взрывы заложенных мин, а еще через некоторое время в подзорную трубу все генералы увидели знакомые знамена.
– Вот чертяка! Молодец! Лично расцелую!!
ebooksa