Я пожал плечами и в левую руку немедленно стрельнуло острой болью, но наперекор всему сказал:
— Да всё со мной в порядке!
— Это пока! И лично я эксперименты над собой уважительной причиной для прогула не посчитаю! — отрезал Первоцвет. — Только попробуй завтра на работу не выйти! — Он вздохнул и покачал головой. — Одно могу сказать сразу… И это всех касается! Слушайте, олухи, и мотайте на ус! То, что он сегодня наворотил, месяца три теперь до ума доводить, при условии ежедневных упражнений. И ещё придётся фрагменты абриса друг под друга подгонять. Не говоря уже о том, что из-за отторжения придётся раз за разом задействовать всё более и более мощную порчу, однажды тело не выдержит. Зарубите себе на носу, бестолочи: этот путь тупиковый!
Я вежливо улыбнулся и про себя подумал, что для того, кто совладал с двумя проклятиями, справиться всего лишь с порчей уж точно не составит никакого труда. Тогда-то в голову и пришла мысль, будто призрачный голосок прошептал:
«Взял чужое — жди беды».
Вот порча, которой меня приласкали — она моя или нет?
Бред, черти драные! Бред!
Глава 14
11–13
Скрутило меня уже на подходе к форту. Из больницы я вышел на пару с Дарьяном, шагал себе поначалу и шагал, разве что пригибался из-за резких порывов задувшего с моря ветра и придерживал шляпу, а Дарьян дымил своей вонючей сигарой и жаловался на необходимость возиться с трупами. После мы обсудили замену одного из приказов привязанным к атрибуту аргументом, а дальше у меня как-то разом начали путаться мысли, накатила дурнота и прошиб пот. В потрохах заворочалась боль, всего так и скособочило, по левой руке растеклось жидкое пламя. Она стремительно распухла, ткань натянулась, манжета рубахи врезалась в запястье.
Беда, черти драные! Беда!
— Ты чего? — удивился Дарьян.
— Живот прихватило, — соврал я. — Ты иди отметься и предупреди, что я сейчас подойду, а то влетит.
— Точно? Может, помочь?
— Помочь — что? Подтереться?
После этой моей реплики книжник обиженно фыркнул и потопал прочь, а я приметил глубокую дверную нишу, доковылял до неё и уселся на порожек. Стиснул зубы, обратился к внутреннему зрению и в сердцах чертыхнулся. Аура у солнечного сплетения потеряла однородность и однотонность, затронули искажения и левую руку. Примерно так выглядели поражённые участки духа, когда я вдохнул слишком много небесной силы при нападении Новика.
Этого ещё не хватало! Сейчас-то пилюлю гармонизированной энергии взять негде!
Впрочем, пока что отклонения от нормы выглядели далеко не столь запущенными; я потянул в себя энергию, прогнал её призрачной волной, оценил отклик и начал воздействовать уже точечно. Сначала оттягивал излишки, затем стал пропускать небесную силу по новым частям абриса, уплотняя их и стабилизируя, а попутно снимая боль, воспаление и отёк. Выпал из жизни примерно на три четверти часа и потому безнадёжно опоздал, зато предотвратил разрушение левой части абриса, сумел уравновесить узлы и поймать то единственно верное состояние правильности, которое свело на нет все рвавшие дух изменения.
Дарьян не подвёл и наплёл о затянувшемся дежурстве, но, положа руку на сердце, сейчас всем на моё опоздание было попросту наплевать. Когда зашёл во двор, через строй стрельцов как раз гнали паренька из школы Карающего смерча. Орудуя тростниковыми палками, бойцы нисколько не сдерживались, бедолага едва добрёл до конца шеренг. К лекарю его уволокли соученики.
— Чего это? — спросил я у Огнича.
ebooksa