— Хмм, тебе не кажется, что Летиции тесновато в Гретхеме?
Однако я не успела уточнить, что он имел в виду, так как Летти позвала меня к лекторской трибуне. Мы в последний раз согласовали, какие вводные о школе будет уместно дать в самом конце доклада.
Зал постепенно заполнялся. Десятки человек в одинаковых фраках и одинаковых бабочках занимали места, шелестели бумагами, на ходу дожевывали бутерброды. И тут подруга замерла. Она просто подавилась на вдохе и перестала дышать.
При этом магичка уставилась в сторону центрального входа. Одно резкое движение, и листы презентации полетели вниз вместе с прикрепленным к ним голограммером.
В зал как раз вошли еще несколько человек. Однако один из них разительно отличался от остальных — как гигантский кондор, который по ошибке приземлился в колонии пингвинов. Вошедший был высок, точно не ниже Родерика. Он не потрудился снять плащ, который тоже вел себя необычно. Я не сумела определить, где заканчивались его края. Воздух вокруг плаща расплывался во все стороны.
— Краков ларг, — кое-как вымолвила Летти.
— Кто-кто?
— Merde, я не могу вспомнить имя.
Она схватилась за виски. Пространство вокруг нее подозрительно завибрировало. Чары — один из наименее изученных видов магии. Меня посетило нехорошее предчувствие.
— Дорогая, давай я открою вместо тебя. Скажу несколько общих слов. Или позовем Родерика, он единственный здесь король. Всем будет приятно.
— Я в порядке! Это очень давнее прошлое. Не думала, что увижу его когда-нибудь.
Давнее, но не позабытое прошлое уверенно шагало между рядами. С таким видом, словно ему принадлежал не только этот замок, но и Загот, и весь континент целиком. Как же я удивилась, когда ларг дошел до первого ряда и подошел к нашим местам. Они с Родериком пожали друг другу руки, затем обнялись.
Летти выдала короткое восклицание, которое мой мозг отказался переводить. Его не было в том учебнике аллейской брани.
Ее знакомый не глядел в нашу сторону. Лист с программой и докладчиками, словно случайно, уронил на пол. Родерик что-то ему говорил и кивал на нас, но тот лишь стряхивал пылинки с рукава.
Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Летиция закипала. Но она не позволила мне собрать ни странички из тех, что разлетелись по рядам, а отправила к Родерику. Зазвучал гонг — сигнал, что пора начинать. Затем второй и третий. Я едва успела усесться рядом с мужем. Ларг оказался по другую руку от него. Летиция Браун многообещающе скривилась…
— Сколько раз вам приходилось заявлять, господа, что магия не женское дело? Сколько раз вы отправляли своих дочерей играть в куклы, а жен — варить суп и утюжить носки? Так вот, inglourious basterds, нет никакой разницы между «женской» и «мужской» магией. Есть только des brutes, которые привыкли полагаться только на то, что болтается у них промеж ног и им же и думать.
Так, Летти решила зайти с экспромтом. Родерик напрягся, закрывая меня, потому что было несложно догадаться, что последует дальше. Красноречие подруги неисчерпаемо, а вот реакция материи на ее гнев всегда одна и та же.
Еще несколько хлестких примеров мужского шовинизма с ораторской трибуны, и гости один за другим стали подниматься в воздух. Пуговицы отрывались с грустным треском, молнии разъезжались. Кого-то уже не просто закинуло на два-три метра над полом, а перевернуло задом кверху. Голым задом.
Наверняка, они осмеливались думать о женщинах плохо. И не один раз за свою долгую жизнь… И, возможно, незаслуженно загоняли талантливых водниц и огневичек на бытовую специализацию. Но нам такое… стихийное бедствие уже не простят.
Родерик остался без камзола. Часть его силы уходила на то, чтобы полностью закрывать меня.