— Когда тебе исполнилось пять, лошадь под тобой понесла и ты свалился. Я помню мамин крик и свою реакцию на него. Сначала в груди приятно защемило… Перемены, никакого второго претендента. А потом сразу пришла пустота. Я никого бы не поставил на твое место. И я закричал следом.
— Какого крака? — гаркнул Родерик, сообразив, что лезвие уже не мешало дышать.
Но было поздно. Король вогнал его себе в сердце. Повернул несколько раз с отвратительным чавкающим звуком. Скорее всего личинке пробило голову и вспороло добрую половину брюха.
— Я ухожу как король. Ты меня не сверг. Никто не сверг.
— Ты король. Но ты и...., Ваше Величество. Зачем это все? Мы могли наброситься на нее вместе. Ты бы погиб, сражаясь.
— А ты бы мне не поверил. Да я и сам себе не до конца… Так гораздо эффективнее. Крак, но она дохнет и гадит одновременно.
Умирающий червь бил хвостом и снаружи. Он бесновался в круге, уже не заботясь о братьях. Уничтожал их магпотоки, а тонкими щетинками-бритвами — вспарывал плоть.
— Его надо сдержать. Нельзя, чтобы эта тварь даже в виде отходов оказалась снаружи. Им там и без него достается. Это твой питомец, ты в нем разбираешься, — выговаривал Родерик, помогая брату стоять.
Лучше всего умирать, делая что-то полезное. Бросить Стефана корчиться в одиночестве Родерик не мог. Они встали, подпирая друг друга спинами и закрывая по половине круга каждый.
— Мои дети… Мир еще не видел таких талантливых темных. Дэвид вырастет и станет сильнее тебя. И это мой сын. А Эдвард… У тебя всего лишь девчонка. Неудачник, — перечислял Стефан слабеющим голосом.
Тьма отравляла воздух. Не давала восстанавливаться привычным образом. Раны были невелики, но кровопотеря от них уже сказывалась. Впрочем, Родерик и не держался за жизнь. Искореженная тьма была связана с ними обоими. На земле им места нет… Стефан же отходил еще быстрее. Его магический фон почти растворился.
Руки брата холодели, плечи и шея почти потеряли гибкость. Не молчать…
— В коневодстве я с таким сталкивался. Когда жеребец — не чемпион, а потомство дает с исключительными характеристиками. Впрочем, и на троне ты тоже хорошо смотрелся, ровно. Если бы не свихнулся… Но что толку об этом.
Внизу расходилось алое марево. Неужели они потеряли столько крови?
— Я вижу мать, — прохрипел король, хватая брата за плечо. — Рядом с ней Евгения. Они не оставили меня.
Первая нареченная старшего принца умерла в совсем юном возрасте. Ей не исполнилось и тринадцати. Стефан в свои двенадцать был безутешен.
— Мама в хорошем настроении, то есть, как всегда, хмурится?
Но брат уже не отвечал. Искра покинула его, и Родерик подпирал собой мертвеца. Вот и все, бодрый тон можно оставить. Со всех сторон князя обступила темнота.
Он никого не ждал, потому что запретил себе смотреть на любимых, уходя от них. А мама… Разве он сделал так, как она хотела? Он обещал приглядывать за братом.
Еще некоторое время он продолжал шинковать останки упрямой твари, не разбирая деталей. Потом темнота все же сжалилась над ним. Он рухнул.