«Я боюсь их. Они тупые», — шепчет голос. — «Не то, что драконы. Мой муж — дракон».
Хорошо я головой ударилась, уже драконы мерещатся. Вздыхаю и поправляю кружева на рукавах. Если лечь, закрыть глаза и расслабиться, мозг перестанет бредить и вернется в реальность.
Черная виверна пролетает совсем близко и неожиданно кожа на плечах и предплечьях начинает гореть. Провожу по ним холодными ладонями, но жжение не унимается, наоборот, я словно раскаляюсь.
Слабость проходит, тело наполняется силой и жизнью.
Наклоняю голову и в ужасе наблюдаю, как по рукам струится серебристая вязь. Похоже на цветочный орнамент, с вплетенными в него рунами.
Вязь проступает на бледной коже всего на несколько секунд и тут же исчезает.
«Что это такое»? — спрашиваю пустоту, но голосок больше не отвечает.
А за приливом силы следует откат — ноги подкашиваются, кружится голова. Ощущение такое, словно весь день таскала мешки с картошкой, а потом меня последним мешком еще и по голове стукнули.
Еле передвигая ноги плетусь к постели и падаю на покрывало. Оно сшито из жесткой ткани, но теплое, плотное. Провожу кончиками пальцев по шероховатому материалу и прикрываю глаза.
Неужели я на самом деле в больнице и мне так плохо, что я даже во сне слабею?
Сердце бьется как бешеное и я кладу на него ладонь, чтобы успокоить. Погружаюсь в ощущения, пытаясь понять, что со мной происходит.
Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон, из которого меня выводит все тот же холодный женский голос:
— Мне не нравятся ее новые подруги, Бран. Кажется, бедная пустышка пытается пробудить магию, которой у нее быть не может.
— Очень сомневаюсь в этом, Мариса, — отвечает мужской низкий голос.
Его тембр прошивает меня с ног до головы электрическим разрядом и я быстро сажусь в кровати. Хлопаю ресницами, чтобы согнать сон.
Мариса с хозяйским видом сидит в кресле, а в центре спальни стоит здоровенный брюнет.
Под его темным взглядом ощущаю себя голой и непроизвольно складываю руки на груди.
Молодой мужчина красив как бог и от этой мрачной красоты охватывает дрожь.
— Я очень надеюсь на твое благоразумие, Валери, — тянет он.
Так-так, меня обвиняют в том, что Валери пыталась вызвать магию... а она пыталась.