Сила слова

В эту секунду, сын декана Гранта повернулся и в первый раз я увидела его лицо, пока он осматривал присутствующих. У него были самые прекрасные голубые глаза, которые я когда-либо видела.

Шекспир кто?

Глава 2

Валяние дурака

«Дурак думает, что он умен,

а умный знает, что он глуп».

(Как вам это понравится, Акт 5, Сцена 1) (пер. Т. Щепкина-Куперник)

Профессор Браун показал жестом Дэниелу занять место за широким столом, стоящим впереди, и затем продолжил рассказывать о курсе. Он, возможно, говорил что-то на египетском языке (прим. ред. египетский язык — ныне мертвый язык Жителей Древнего Египта, составляющий отдельную ветвь афразийской языковой семьи), если я правильно поняла. Меня полностью сбил с толку парень, который сидел за столом и оценивал всех студентов. Он казался напряженным, вероятнее всего все еще приходя в себя после недавней разборки с отцом.

Я пыталась не пялиться на него, но не могла оторвать глаз от его лица. Мое первое впечатление о нем ранее этим утром было прямо в точку. В отличие от своего отца, он относился к своей внешности с абсолютным пренебрежением. Половина воротника была заправлена внутрь его рубашки, на колене джинсов красовалась огромная дыра. Если он хотел быть похожим на рассеянного профессора, то он на правильном пути. Однако, несмотря на вычурный уход за собой, его прекрасные глаза, рельефные скулы и полные губы склоняли чашу весов совсем в другую сторону. Короче говоря, он был прекрасен.

Когда он мотнул головой, чтобы убрать волосы с глаз, я осознала, что подражаю ему, я сама слегка покачала головой, что было попыткой сосредоточиться на словах профессора Брауна, который показывал рукой в сторону Дэниела и говорил, что он будет заниматься учебным процессом. Дэниел встал и положил сумку на стол.

— Да, как сказал профессор Браун, я стану его помощником на этом курсе. Я буду присутствовать на занятиях вместе с вами, и также буду оценивать некоторые ваши работы, — объяснял он. — У каждого из вас в неделю будет одно практическое занятие. Класс будет разделен на три равные семинарские группы, и окончательная оценка будет включать также результат ваших усилий на этих практических занятиях. Завтра утром без пятнадцати девять я повешу эти листы для регистрации на дверь аудитории этажом ниже.

Он поднял три смятых листа бумаги. Не те ли это листы, которые он ранее запихивал в сумку? Я подавила улыбку. Он и, правда, был еще тем неряхой.

— Все зависит от вас, чем раньше вы завтра успеете прийти, тем быстрее обеспечите себе место для практики, там, где хотите, и первое практическое занятие будет в среду, — добавил он, оглядывая всех студентов. Когда его глаза встретились с моими, в животе запорхали бабочки.

Какого черта?

— Вопросы есть? — спросил он. Периферийным зрением я уловила движение. — Да? Пожалуйста, как тебя зовут? — спросил он.

— Привет, я — Кара. Кара Свитцер.

Я заглушила стон. Конечно же. Когда я наклонилась вперед, я заметила ее четвертый размер груди — ее лучшее достоинство — притягивающее внимание всех особей мужского пола вокруг нее. Даже на некоторых девушек это производило сильное впечатление. Когда мне раньше выходило бывать с Карой на нескольких курсах, я помнила, как она не могла связать слова в понятное предложение, я приготовилась.

— Мне интересно, — сказала она, ее голос поднялся в конце, и утверждение прозвучало как вопрос. — Если нам, вдруг, понадобится дополнительная помощь, к Вам можно обратиться в Вашем кабинете, и по другим подобным вопросам?

Ее бессмысленный вопрос и его наводящий подтекст вызвали приглушенные хихиканья. Я взглянула на Дэниела, чтобы узнать его реакцию. Мышцы его челюсти дернулись, и он посмотрел на профессора Брауна, который лишь махнул рукой в сторону своего ассистента, как будто говоря: Этот вопрос ты должен решить сам.

— Ну, вообще-то у меня нет своего кабинета, но эта должность обязывает меня выделить определенное количество времени на решение вопросов и проблем, которые могут у вас возникнуть, — объяснил Дэниел. — Конечно, вы также может записаться ко мне заранее.