– Время идет, а она по-прежнему бегает… – обреченно вздохнула Брунгильда.
Воспользовавшись заминкой, я вынырнула из бальной залы и бросилась в хозяйское крыло. Кэтти успела натянуть пальто, кособоко напялить шапку и теперь воевала с кольцом, не желающим покидать насиженное место на безымянном пальце.
– Мы уезжаем, Агнесс, – бросила она.
– Прямо сейчас?
– Да! Вещи потом пришлют в Глемин.
– Как скажешь, – тихо согласилась я.
– А знаешь? Мерзавец Шейн даже не зашел! – всхлипнула сестра и наконец сорвала кольцо.
В высоком напольном зеркале по-прежнему бежали события, случившиеся в нашей комнате этим днем: сборы, разговоры, счастливые объятия влюбленных, не подозревающих, какой провал их ждал ночью. Я сорвала с рамы невидимую, но ощутимую пальцами паутинку чар. Зеркальная гладь мгновенно прояснилась, из отражения на меня смотрела рыжеволосая незнакомка в алом платье. Пришло время снять красивый наряд и снова превратиться в непробиваемого светлого мага Агнесс Эркли…
Брунгильда приняла новость о немедленном отъезде с привычным хладнокровием: сдержанно кивнула и пообещала дать карету. Она же предложила выйти через задние двери. Прежде чем перешагнуть порог замка, Кэтти оглянулась, проверяя скудно освещенный коридор. По-видимому, ждала, что Шейн все-таки бросится вдогонку, но он не появился.
– Прощайте, тетушка декан. – Я позволила себе обхватить старую ведьму руками. Она стояла прямая как палка, словно не чувствовала зимнего холода.
– Вообще-то, я рассчитывала увидеть тебя до своих похорон, – сухо ответила она, перетерпев объятия. – Мы не выбрали погребальную урну и цветы.
– Я буду вам писать.
– Незачем. Учись хорошо, светлая ведьма.
– Чародейка, тетушка декан, – насмешливо поправила я. – Все время путаете.
Экипаж тронулся с места. За окном поплыла уже знакомая аллея парка с зажженными по случаю праздника фонарями. Мы проехали мимо пруда, мелькающего за темными стволами деревьев.
– Провались они пропадом с этими их правилами, замком и прудом, – буркнула Кэтти, отворачиваясь.
– Тебе нравился прудик, – напомнила я.
– Раньше нравился, теперь я его ненавижу! – Она помолчала. – Они ведь не хотели этой свадьбы, так? Не молчи, Агнесс! Я не совсем дура… в смысле, совсем не дура, и тоже кое-что замечаю. Изредка, конечно, но глаза-то у меня на правильном месте.
Ну да, на лице…
– Ты права, братья Шейна не хотели свадьбы, – согласилась я. – Зато Брунгильда была не против.