Черт возьми. Я даже не знал, что оставил свой блокнот. Обычно я так не ошибаюсь. Я думал, что убрал его прошлой ночью. Что мне теперь ей сказать? Это чертовски неловко.
— Я кое-что нашел, — честно отвечаю я.
— Это было о Ричарде Фенмуаре?
Как только я отвечу на этот вопрос, она поймет, что это будет связано с большей угрозой.
— Дело не в этом, но я все еще проверяю ситуацию.
Она сжимает губы, и ее кожа бледнеет. — Что сделал мой отец, Доминик?
Я не могу ответить на этот вопрос. Ни за что на свете я не скажу ей, что это может быть торговля людьми.
— Кэндис, у меня пока нет ничего надежного. Имена твоего отца и дяди всплыли, когда я копался. Информация пока ничего мне не говорит, поэтому я ищу того, кто может дать мне ответы.
— Ответы? Так… это значит, что ты ищешь и моего дядю?
— Да, так и есть, — подтверждаю я, и ее кожа становится призрачно-белой, словно кто-то выкачал из нее цвет.
Она отворачивается и сосредотачивается на окне.
— Ангел? — говорю я, и она снова смотрит на меня, но в ее глазах я вижу то, чего не видел много лет.
Это отблеск страха, который высасывает любую искру надежды, которая могла быть раньше.
— Да?
— Ты в порядке?
— Да, я в порядке.
— Твой отец любил тебя, Кэндис. Это я знаю. — Я киваю. Несмотря на обиду, которую я к нему испытываю, я знаю, что это правда. — Я уверен, что твой дядя тоже очень любил тебя, хотя он и исчез после смерти твоих родителей. Думаю, это было больше связано со страхом.
Когда я это говорю, она только смотрит на меня так, словно не слышит моих слов.
— Я всегда думала, что он, должно быть, боялся тебя бросить. — Я пытаюсь сказать то, что, по-моему, ей нужно услышать. На самом деле я в это не верю. Честно говоря, я считаю ее дядю придурком, который бросил свою племянницу, когда она в нем нуждалась. — Ты видела его с тех пор, как умерли твои родители?
— Нет, — отвечает она шепотом. — Я не знаю, где он.