Я смотрю на полузаконченную картину себя и замечаю, как Доминик нарисовал мои глаза. В них есть отчетливый блеск, и они выглядят так, будто можно заглянуть мне в душу. Его мать рисовала так же.
Я смотрю на ту девочку, которой я была. На той картине я была такой сломанной. Я больше не хочу быть этим человеком.
Жить и двигаться дальше — вот что мне нужно. У меня есть некоторые ответы, но не все. Теперь этого достаточно, чтобы начать исцеляться. Улыбка озаряет мое лицо, когда я снова смотрю на письма.
Он мне написал.
Доминик не забывал меня, и я была важна для него.
Теперь у меня достаточно сил, чтобы открыть свое сердце и полностью довериться ему.
Теперь я понимаю, почему он должен был уйти и почему он не мог быть здесь. Лучшие врачи могли бы быть у него на пороге, но именно сам факт ухода направил его на путь выздоровления и искупления за все, что он сделал.
Мне нужно сделать для него еще одну вещь.
Уже почти стемнело, когда я слышу, как открывается входная дверь.
Кори сегодня держался от меня подальше. Я даже не уверена, заходил ли он вообще в квартиру, а если и заходил, то только в то время, когда я была наверху.
Так что я знаю, что это не он ходит внизу.
Я спустилась вниз как раз в тот момент, когда Доминик собирался войти в коридор, чтобы направиться ко мне.
Когда он смотрит на меня, я улыбаюсь. Это улыбка, которую я чувствую глубоко внутри себя. Та, что идет из моего сердца.
Я бросаюсь к нему, прямо в его объятия, и дарю ему теплый поцелуй. Он касается моих губ своими твердыми, полными, сексуальными и проникает языком в мой рот, чтобы попробовать меня на вкус. Я тоже пробую его на вкус и наслаждаюсь им так, как всегда хотела.
Когда мы целуемся, это никогда не бывает прирученным или сладким, я всегда хочу большего, и он всегда дает мне больше. Поэтому я прекращаю поцелуй, прежде чем мы унесемся. У меня есть вещи, которые он тоже должен услышать.
— Я люблю тебя, — говорю я ему, и его глаза загораются от признательности.
— Я тоже тебя люблю. Я любил тебя всю свою жизнь. Мне жаль, что я тебя бросил.
Я качаю головой. — Не надо. Я понимаю и прощаю тебя. Я не хочу, чтобы мы больше об этом думали.
— Нет?
— Нет, — хрипло говорю я, проводя пальцами по его бороде. — Я хочу других воспоминаний с тобой.