Это больше не повторится. По крайней мере, с ней.
— Нет! — кричу я.
— Да.
Щелк-щелк — это звук, который гремит в моих ушах. Страх пронзает меня спиралью, а слепая ярость толкает меня вперед, когда он нажимает на курок. Я бросаю на него вес своего тела, чтобы сбить его с ног, и благодарю Бога и всех его ангелов, когда пуля пролетает мимо Кэндис на несколько миллиметров.
Крик ужаса вырывается из ее горла, и я могу себе представить, что она, должно быть, думала, что ее снова подстрелят. Я едва успеваю осознать, что она в безопасности, когда мы с Жаком приземляемся на твердую землю, катаясь в беспорядке кулаков и оружия.
Моя удача заканчивается, когда он наваливается на меня.
Я пытаюсь бросить его вперед, но между нами наше оружие. Я могу выстрелить в него, или он может выстрелить в меня.
Это нехорошо, но я должен попытаться положить этому конец, иначе он снова пойдет за ней. Я нажимаю на курок, и пуля пронзает его насквозь. Я это почувствовал.
— Ты не победишь Д"Агостино, — повторяет он, и кровь отливает от уголка его рта. — И ты не получишь ее. — Как только слова срываются с его губ, еще одна пуля разносится эхом, пронзая меня насквозь. Я даже не знаю, куда она попала. Я просто знаю, что она попала.
Боль такая ужасная, что я даже не могу кричать.
Время замедляется, и я вижу, как тело Жака обмякает. Когда его глаза закрываются, я успокаиваюсь, зная, что остановил его.
Мое имя окликают несколько раз. Потом я вижу Массимо, Тристана, потом ее… ангела.
Слезы текут из ее глаз, и она тянется ко мне, но я просто не могу встать.
Ангел всегда под запретом для дьявола, но, может быть, все наоборот. Может быть, это ангел искушает дьявола. Так, как этот искушал меня.
Два года назад у меня был шанс с Кэндис Риччи, но я облажался.
Я знал, что ей не место во тьме моего мира. Мои глупые ошибки едва не стоили ей жизни.
На мгновение мне показалось, что я все исправил.
На мгновение я подумал, что обрел искупление, которое искал, когда она простила меня.
На мгновение я подумал, что она действительно моя.
Девушка, которую я любил.