— Какая ещё любовь? Кто здесь влюбился? — с улыбкой в голосе подходит со спины дядя Вова.
— Секретная. — смеётся его жена. — И тебя не касающаяся.
— Пойду найду папу. — быстро ретируюсь, предоставляя ей возможность выкрутиться за нас двоих.
Нахожу папу, чтобы попрощаться до вечерней, праздничной части мероприятия. Он общается с Георгием Григорьевичем. Замираю на полушаге, задыхаясь, когда замечаю стоящего рядом молодого человека. Сердечная мышца неминуемо замедляется и сокращается в размерах, чтобы замереть от ужаса в груди. Дыхание иссякает. Страх расползается по конечностям и управляет моими действиями.
Забыв обо всём на свете, рывком разворачиваюсь и бегу в противоположную от них сторону, расталкивая толпу. От кого-то сыплются оклики, от кого-то маты, но они словно сквозь слой ваты слышатся. На высоких каблуках бежать тяжело, но я не останавливаюсь, пока не оказываюсь в безопасности салона. Дрожащими пальцами нажимаю кнопку блокировки. Только когда слышу щелчок центрального замка, могу с протяжным всхлипом выдохнуть. Утыкаюсь лбом в руль и просто стараюсь дышать. Телефонный звонок разрывает застывшую зябкую тишину, но ответить пока не могу. Андрей поймёт.
Немного придя в себя, еду домой, превышая скорость. Выкручиваю музыку на всю громкость. От басов вибрирует не только металлический корпус Танка, но и каждая кость в теле. Нервы натянуты, словно струны. Прочно, но если рванёт — пиздец.
К тому моменту, как забегаю в свою комнату и относительно трезво могу воспринимать ситуацию, Андрей набирает мой номер ещё четыре раза. Тщательно вентилируя кислород, смыкаю веки. Спасаюсь от реальности в вымышленном мире. С разбега бросаюсь в надёжные объятия и остаюсь там, пока не успокаиваюсь полностью.
На звонок отвечаю с улыбкой.
— Соскучился?
— Твою мать, Крис, ты чего трубку не берёшь? Я уже весь извёлся! — рычит яростно Андрей.
Я только смеюсь. Рот растянут. На лице ни единого признака тревоги. Разве что глаза хранят негативные эмоции от пережитого недавно кошмара.
— С папой была. А потом ехала домой с громкой музыкой и не слышала телефона. — легко вру. Но не потому, что хочу, а из-за того, что надо. — Извини, Андрюш. Не хотела тебя нервировать. Как мне загладить свою вину? — но, не дав ответить, сама предлагаю: — Давай я тебе к следующему увольнению что-то вкусненькое приготовлю. Что ты хочешь?
— Тебя. — толкает с интимным придыханием, а по коже жаркие мурашки расходятся, лицо вспыхивает, грудь обжигает жидким огнём.
— Андре-е-ей… — тяну хлипким голосом.
— Что, Кристи-и-и-на? — в манер мне растягивает.
— Ты маньяк. Сексуальный!
Падаю поперёк кровати на живот и раскачиваю ногами. Иногда сама поражаюсь тому, с какой лёгкостью переключаюсь между эмоциями.
— В каком плане сексуальный, Фурия? — выписывает низким, вкрадчивым полушёпотом.
— Во всех. — признаюсь приглушённо.
— Ну уж прости, Царевна, что мне среди мужиков остаётся только мечтать о тебе.