Крепче сдавливаю в ладони её дрожащие пальцы. Глубже вздыхаю и смотрю на доктора.
— Не сказать, что проблемы. Осмотр не нужен. Наверное. — несвойственно мнусь перед ним. М-да, блядь, поход к гинекологу для меня в новинку. Он хмурит лоб, внимательно вглядываясь то в меня, то в краснеющую и прячущую глаза Кристину. Выдыхаю. — Ночью я лишил свою девушку девственности. — он сосредоточенно кивает. — Но…
Замолкаю, закусив губу. Отвожу взгляд.
— Но… — подталкивает он.
— Около года назад у меня был секс. — пищит Манюня, толкаясь лицом мне в грудь.
Обнимаю за плечи и смотрю на мужчину. Он кивает.
— Сегодня кровь была? — киваю. — Боль? — не отрывая лица от моей грудины, кивает Крис. — Вы уверены, что был разрыв девственной плевы?
— Процентов на восемьдесят. — вставляю неуверенно.
Плотнее прижимаю к себе Кристинку, рассеянно гладя по спине и стараясь успокоить.
— Что именно привело вас сюда? Хотите убедиться, что было дефлорация?
Царёва ногтями дерёт мой китель. Мягко касаюсь её шеи. Целую в макушку.
— Хочу убедиться, что с ней всё хорошо. И понять, возможно ли такое.
— Тогда давайте убеждаться. — улыбается он, поднимаясь со стула и доставая из коробки перчатки.
— Я не хочу. — шелестит Кристинка.
— Я тоже, малышка. Но надо.
— Он — мужчина. — сипит, едва не плача.
— Я не мужчина, а доктор. Поверьте, смотреть на вас я буду как бесполое существо. Есть вероятность, что плева была слишком плотная и глубоко посаженная, а половой орган предыдущего партнёра был недостаточного размера, чтобы прорвать её. Но если это так, то сейчас действительно стоит проверить, что разрыв не был слишком травмирующим для организма.
Кристина неуверенно раздевается. Я отворачиваюсь к окну, но периодически ревностно поглядываю на врача. Улавливаю его вопросы.
— Так больно? Насколько сильно? — он, сука, суёт в неё пальцы. Скрежеща зубами, впиваюсь глазами в слепящую лампу. — Сколько было половых актов за ночь?
Я не вмешиваюсь, позволяя ей самой на всё отвечать. Но последний вопрос почему-то вздёргивает меня.