— Лыба у тебя дебильная. — толкает плечом Иридиев.
— Я тебе сейчас покажу дебильную лыбу.
Извернувшись, сгребаю его предплечьем за шею сзади и делаю удушающий. Товарищ всаживает кулак под рёбра. Сверху на нас запрыгивает Пахан, и мы всей компанией летим на пол под дружный гогот. Мне прилетает между лопаток. Припечатываю кому-то локтем в челюсть.
От такого дурачества начинаю снова чувствовать себя нормальным двадцатилетним пацаном, а не помешанным параноиком, кидающимся на людей за каждую мелочь. Если откровенно, то не уверен, что пробуду в адеквате достаточно долго. Уже на марше, горланя во всё горло армейские песни, мыслями уношусь к Кристинке.
Что она сейчас делает? Как себя чувствует? Думает обо мне? Прокручивает, как и я, каждый момент нашей близости, все поцелуи, слова, касания?
Блядь, меня это с ума сводит. Влюбился, как малолетний мальчишка. Ни на чём сосредоточиться не могу. Слова песен сбиваются в неразборчивую кучу. В итоге бросаю попытки поддерживать армейский дух, только для вида открывая и закрывая рот. Руки чешутся от желания взять телефон и написать Фурии. Да так нестерпимо, что чешу ладони о грубую ткань на карманах штанов. А лыба и правда дебильная у меня. Очень упорно лезет на рожу, когда вспоминаю румяные щёки и блестящие губы. Но стоит подумать о том, как они обхватывали трубочку, и дебилизм скатывается ниже, поднимая член. Стремительно улетаю мыслями в другое русло, пока никто не спалил мой стояк. Иначе будет очень неловкая ситуация. В окружении сотни мужиков.
Вечерняя поверка — то ещё испытание. Майор Спиридонов — наш ротный, притормаживает напротив меня и прищуривается.
— Младший сержант Дикий, объяснения будут? — взглядом проходит по красным полосам.
— Он котёнка с дерева снимал. — хмыкает Макей.
— Или проститутку. — жрёт Иридиев.
— Тишина в строю! — гаркает майор. — Развеселились слишком? Макеев и Иридиев, наряд вне очереди.
Спасибо, парни, и меня не прикрыли, и сами подставились. Красавчики, бля. Мог бы, закатил глаза и прицокнул языком, как делает обычно Крис.
— Дикий. — напирает ротный.
Осторожно перевожу дыхание и вспоминаю, как Кристина целовала его в щёку. Да, я пиздец, как ревную её даже к друзьям отца. Дерьмово. Это уже шиза.
— Это случайность. — цежу сдержанно. — Вмешался в драку. Мне прилетело.
Он впивается в меня цепким взглядом. Упрямо не отвожу глаз. Выдыхает. Отворачивается. Только после этого выдыхаю я. Мог бы сказать, что был с девушкой, вот только Пахин отец выдернул нас под предлогом семейного торжества, куда я был приглашён. Якобы…
Мне тоже впаривают наряд, но на среду. Похуй. Переживу.
Умываюсь перед сном, чищу зубы. Ловлю на себе завистливые взгляды товарищей. Но стоит стянуть футболку, меня окатывает уже волной конкретной зависти.
— Нихуяшеньки, Царёва тебя подрала.
— Блядь. — выплёвываю беззвучно. Я почти забыл об изодранной спине. Тут реально драла, а не царапала. Там почти в мясо. И ноет нихерово. Прикрываю веки и с агрессией слушаю десяток вариантов проведённой с Крис ночи. Вбиваю кулак в стойку шконки и цежу: — Фантазию утихомирьте, блядь.