Вот так и заканчивается наше время. Почти всю дорогу мы ссоримся из-за настойчивости психа. Он не хочет, чтобы я подвозила его прямо к части, и кто-то из сослуживцев увидел нас вместе.
Скрежеща зубами, исцарапываю мягкую кожу на руле.
— Может, сразу к твоему отцу пойдём и объявим, что встречаемся? — с ехидством высекает парень, прожигая меня чернотой провалов.
— Ха! Отличный план, Андрюша! — рявкаю, всё сильнее вскипая. — Начнём со знакомства с родителями. Мой папа тебе не обычный мужчина, который так просто примет новость. Он старой закалки. Сначала устроит тебе допрос с пристрастием, потом превратит твою службу в адское испытание, а если доживёшь до дембеля, подумает, достоин ли ты меня.
— О-о-о, да-а-а. — тянет с иронией. — Где Кристина Царёва, а где я? Простой солдат недостоин даже пылинки с твоих туфель сдувать.
— Ты совсем больной, Андрей?! — ору, едва не пролетая на запрещающий сигнал светофора. Резко бью по тормозам. Если бы не ремни безопасности, оба в лобовое вылетели бы. Подскакивая на месте, стремительно оборачиваюсь к Дикому. — Ты вообще думаешь, что несёшь?! При чём тут это?!
— А ты уже забыла, как деньги мне совала у Пахи дома? Дословно повторить, что ты мне тогда сказала? — с ехидной усмешкой толкает.
От стыда за тот поступок едва ли не самовоспламеняюсь. Сбавляю обороты и протяжно выдыхаю.
— Не надо. Я помню. И это совсем другое. Теперь всё иначе, Андрей. Сейчас мне не важно, есть между нами разница или нет.
— Неужели? — цедит жестоко мужчина, свернув пальцы в плотные кулаки. — А тогда было важно? Люди не меняются, Крис. Ты привыкла показывать своё превосходство над другими.
— Ты идиот! Дебил! Господи… — выпаливаю, закатив глаза.
Отворачиваюсь обратно к дороге. Скрипя зубами, больше ничего не отвечаю. Дикий тоже молчит. В угнетающей тишине едва не вою, чтобы снять давление в груди. Как же не хотелось, чтобы на такой высокой ноте мы расстались. Я не против рассказать папе о нас, но не уверена, что он спокойно отнесётся к моим отношениям с Андрюшей. По его мнению, я должна выйти замуж едва ли не за сына министра из Госдумы. Но это не такая уж и большая проблема. Я готова отстаивать свою позицию, если буду уверена, что оно того стоит. А судя по этому разговору, вместе мы долго не протянем.
Кошу на него взгляд. Парень смотрит в боковое окно, поджав губы. Понимаю, что кто-то должен пойти на уступки, но взращиваемая годами гордость не даёт этого сделать. Но я не хочу терять его. Ни сейчас, ни завтра. Да и вообще никогда! Я делаю много ошибок, и расплата за них обязательно приходит. Сейчас я плачу за своё стервозное, надменное поведение временем, которого у нас и так слишком мало.
Осторожно перевожу дыхание и зову едва слышным шёпотом:
— Андрюша. — он вздрагивает, поворачивается, тяжело сглатывает. Смотрит прямо в глаза. Под его взором щёки нагреваются. — Извини. За то, что тогда себя так вела. Мне правда стыдно за те слова и действия. Я совсем тебя не знала. Если не хочешь, чтобы кто-то знал, хорошо.
Пролепетав это, снова сосредоточиваюсь на том, чтобы довести нас обоих до пункта назначения целыми и невредимыми. Неконтролируемо дёргаюсь, когда большая ладонь накрывает мою руку, а жаркое дыхание касается щеки. Большим пальцем поглаживает ребро ладони.
— Не в том дело, что я не хочу, чтобы кто-то знал. Мне не даёт покоя, что слухи дойдут до твоего отца. Я же понимаю, Крис, что он так просто не отдаст тебя мне. — бомбит глухим сипом.
Поворачиваю руку, сжимая его пальцы. На секунду скатываю взгляд на серьёзное лицо парня. До боли в лёгких вдыхаю через нос и шуршу:
— Мы вместе меньше суток, Андрей. Мы даже не знаем, получится ли у нас что-то. И ты сам говорил не думать о том, что будет дальше.
— Не знаем, Фурия. Но это не значит, что всё несерьёзно. Я не тот человек, которому важна только постель.