Она полезла в карман, но Вик взял ее за плечи, встряхнул и прижал к себе. Крепко.
— Вер, перестань! Ситуация небезнадежная.
Осведомленность и участие взбесили сильнее молчания в первые дни. Тогда она верила, что сама что-то может. А сейчас, придавленная действиями Сережи и объятиями Виктора, Вера остро чувствовала свою несостоятельность и беспомощность. Один всю жизнь указывал что делать, что чувствовать и как реагировать. Второй не упускает из виду, контролируя через посоветованную адвокатессу.
— Отпусти.
Виктор разжал руки.
— Куда ты собираешься?
— В кофейню поблизости.
— Компания нужна?
— Да.
— Постой здесь, под деревьями.
Вскоре он вернулся с бежевым зонтом, купол его был такой большой, что прекрасно укрывал обоих. Вера тихонько вздохнула, вспоминая их первую встречу. Тогда тоже шел дождь, а она ни за что бы не позволила себе дерзить или взять под руку, идти в ногу и прижиматься боком. Одно было неизменным: тот самый зонт, создающий крошечное, принадлежавшее только им, пространство.
— Как твои дела, Виктор?
— Лучше.
— А было?
— Нервно. Мать оперировали. Планировалось в следующем году, но ситуация усложнилась в тот день, когда ты подала на развод. Все завертелось: срочный перевод в Москву, врачи, ожидание новостей, сестра сводила с ума звонками. Постоянно мотался между больницей, гостиницей и ловил курьеров, которые срочно подвозили вещи и прочее, что нужно было матери. Ее увезли в одной сорочке. Сам приехал даже без смены трусов.
Вера молчала, с трудом представляя, что пришлось пережить семье Вика.
— Было не до переписок.
— А как же твой романтический ужин в тот день?
Вопрос выскочил раньше, чем Вера успела подумать. Сдала себя целиком: шпионила, ревновала… Виктора открывшиеся обстоятельства ничуть не удивили. Даже не сбился с шага.
— Вот с него и сорвался.