Кстати, играть мы должны были впятером, но какой-то господин не смог прийти в самый последний момент. Надо же, какая неожиданность! Я только усмехнулся подобному обстоятельству. Психологи, мля. Это они так не хотели меня спугнуть, вроде бы, я буду не единственным дворянином за столом. Ну а когда пришли, то куда деваться — нужно играть.
И всё-таки играть в покер намного интереснее и содержательнее. В этом времени игры были или подобие пасьянса, предтечи покера, или вист, когда главным становится наблюдательность и память, так как нужно запомнить карты у соперников и класть такую, чтобы не отдать взятку.
Но в висте развести клиента крайне сложно. Тут и ставки не повысишь, да и партия длится достаточно долгое время — двадцать, а то и тридцать минут, что не возбуждает азарта. Так что подобная игра — это времяпровождение неазартного человека в близкой компании, сродни тому, чтобы поиграть в домашнее лото, скоротать время скучным вечерком.
Другое дело — это воспетый Пушкиным и Лермонтовым штос. Это тот самый «фараон», в который играли ещё в самом конце XVII века. Игра непритязательная на право считаться умной, что позволяло играть и выигрывать многим.
— Господин Шабарин, прошу, — сказал один из бандитов, тот, который был с неплохими серебряными часами, мнимый Константин Иванович.
Он лихо поддел своей картой мою колоду. Я снял с колоды шапку, которая отделилась посредством манипуляций соперника.
— Господа, прошу, переверните свои карты, — сказал я, и трое дельцов почти синхронно показали те карты, которые они выбрали.
Я заметил, что в этот раз мои соперники выбрали «картинки», сплошь дам и королей. При этом, когда представившийся мне Константином Ивановичем Райским стоял на банке, то есть раздавал и играл со всеми, один из его подельников выбирал или семёрку, или тройку, а раз — восьмерку.
И вот сейчас, когда я банкомёт, а мои соперники понтеры, кажется, что игра всё-таки идёт по-честному.
— Господин Шабарин, ну же, смелее, мы ждём ваш первый абцуг, — с неким озорством в голосе произнёс Николай Петрович, третий персонаж, до того мной незамеченный, так как был молчалив и несловоохотлив даже при знакомстве в трактире.
Между тем, как только сели за стол, то и Николай Петрович и Константин Иванович, и Вениамин Янович, — все преобразились. Словно начался спектакль, они принялись отыгрывать свои роли. Подванивало неким местечковым любительским театром.
От меня не укрылись их переглядывания и якобы тайные знаки. То один нос потрёт указательным пальцем, а после разгладит левый ус, то второй что-то пристукнет по хлипкому столу, будто выдавая барабанную дробь. Я же наблюдал и пытался сопоставить действия с теми знаками, которые составляли невербальный обмен сведениями моих соперников.
— Первый абцуг, господа, — сказал я, перевернул свою колоду карт и чуть отодвинул первую карту в сторону, чтобы видеть вторую.
Первая карта — это лоб, вторая же карта называлась соником. И если первая карта совпадёт с той картой, что выбрал кто-либо из моих соперников, то выигрыш мой, но не весь — лишь у того самого соперника. Либо же наоборот. Здесь не нужно было смотреть на масть карты, так как совпасть должны только сами значения. На столе перевёрнутыми лежали дама, король и туз.
Первый абцуг, то есть две показанных карты из моей колоды, не принёс никому победы. Следом последовал второй абцуг…
— Господа, а мне сегодня везёт! — сказал Константин Иванович.
Он потер свои часы, будто стирая грязь, и улыбнулся.
Действительно, второй картой-соником выпал король. Короля же выбрал и мой соперник. Я, отыгрывая раздражение и разочарование, передал десять рублей выигравшему Константину Ивановичу. Ставки уже были достаточно велики. И, видимо, теперь и наступал тот самый кульминационный момент, после которого меня разденут до нитки, ведь по договорённости именно на следующие раскладки банковать будет Константин Иванович — как мне представляется, наиболее опытный шулер из всей тройки.
— Третий абцуг, господа! — провозгласил я и раскрыл новые две карты.
Пусто, никто не выиграл.