Я непонимающе поднял бровь.
— Какой ещё выигрыш?
— Конкурс пахарей. Вечером после смены итоги подводили с Сергеем. Вот как раз этот пахарь со своим братом конкурс и выиграл. Отпахали больше всех и отбороновали почти всё. После обеда первые поля засевать начинаем.
— Молодцы мужики. Ты им сейчас благодарности выпиши и на площади повесь с объявлением. Благодарности, имею виду, не мужиков, — я подцепил баранку и откусил сразу половину. — О! Фотоаппарат есть!
— Найдётся один.
— Вот. Сфотографируйте и тоже на площади вывесите. Пусть люди видят, как нужно работать. Стремление хоть будет.
— Сделаем. Сейчас Аксинья придёт, организуем сразу.
Староста разлил по кружкам кипяток и поставил одну передо мной. На столе появилась ещё одна тарелка с баранками и пиала со сметаной.
В этот момент дверь отворилась и на пороге появилась Аксинья.
При виде её я чуть не отвесил челюсть, вернее отвесил, но вовремя успел сунуть в рот остатки баранки.
Аксинья была в свободном платье, выше колен, и при боевом макияже. Такой я её ещё не видел. С накрашенными ресницами и блестящей помадой на губах она была невероятно соблазнительной.
Девушка бросила на меня безразличный взгляд и откинула рукой упавшую чёлку.
Вот же коза! Это она значит за Надю мстит.
— Доброе утро, Аксинья, — с полным ртом проговорил я. — Тебе очень идёт…
— Уже почти обед, Гриша!
— А ну-ка цыц! — прикрикнул Юрий Степанович. — Ты как с барином нашим разговариваешь?
Аксинья язвительно сверкнула глазками и бесцеремонно уселась напротив, как бы невзначай прижавшись к моему плечу своими округлыми сестрицами.
Это она чего? В осаду меня берёт что ли?
— Вот оставшиеся списки! — положила она передо мной три исписанных листа. — Можно мне тоже чаю, Юрий Степанович?
Я взял листы бумаги и сложил рядом, стопочкой. Сам же не сводил с девушки глаз, невольно вспоминая недавнюю сцену в бане.