— Отец Апокриф в любом бы случае умер. В таких налётах сначала убивают главного, а уж потом берутся за остальных, — делиться предположением, что объектом нападения могли быть не они, я не стал. Если парень не дурак, поймёт сам.
— Они пришли не за нами, — ну вот, значит не дурак. — Кто вы?
— Думаю, тебе и так ясно, — я подошёл к старцу и вытащил из его подсумка крысёныша. С тобой, братец, мы ещё не закончили.
Вернулся и обыскал тела некромантов. Ни денег. Ни артефактов. Вообще ничего. Только оружие. Ладно хоть ядро за счёт них прокачал.
Дотронулся до первого убитого мной противника и наложил на него печать тления. Тело на глазах ссохлось и рассыпалось в пепел, который сразу же разнесло сквозняком. От трупов в любом случае придётся избавляться. На них следы моего стилета и воздействия тёмной энергии.
Изучат тела — начнут охоту за мной.
От увиденного глаза Казимира расширились, а рука заскребла по земле, пытаясь дотянуться до оружия.
— Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы останавливать кровотечение, — я взглянул на руку парня, которая перестала тянуться к странному оружию, и продолжил. — Кто это был?
— Я думал, это ваши друзья. Пришли на помощь, когда мы застали вас за манипуляцией с некротикой.
— Ошибочное мнение. У меня не так-то много друзей. Точнее, их вообще не было, до недавнего времени.
— Они поймут от чего умерли убийцы, — почему-то сказал парень.
— Не переживай, тел не останется. Скажешь, забрали, пока был в отключке, или обратили в прах. Не важно.
— А мои зажившие раны?
Действительно. Как так получилось, что отца Апокрифа просто убили, а этого ранили, а потом вдруг подлечили. Не сходится. После нескольких наводящих вопросов парню всё равно придётся раскрыться.
Можно сымитировать побег, якобы выживший некромант запечатал рану пленника, но в последний момент передумал и решил уйти один.
Такая себе версия. Не убедительная.
К тому же, мне недоступны пространственные окна. В моём мире не было подобных заклинаний, их попросту ещё не успели придумать.
А в какой это момент я решил, что парень сам не станет рассказывать обо мне? Ведь я враг. Какая разница, что теперь мои методы изменились. В половине случаев.
— Что ты планируешь делать?
— От моего ответа будет зависеть, останусь ли я жив?