Гагарин

Огромный православный крест летел через ночь, рассыпая из иллюминаторов электрический свет.

Глава 5

5.

Доклад на заседании Политбюро о состоянии дел по программе «Аэлита» Гагарин начал с вещей общеизвестных, но слушателям стоило освежить знания — на них в силу должностного положения постоянно вываливается море информации, какие-то детали сложно удержать в памяти постоянно.

— Ускорение свободного падения и, соответственно, тяготение на Марсе составляют около сорока процентов земного, первая космическая скорость — сорок пять процентов от такого же показателя у Земли. Атмосфера чрезвычайно разрежена, давление у поверхности в сто шестьдесят раз меньше, чем у голубой планеты, поэтому стартующая ракета почти не встречает сопротивления. Иными словами, взлететь с Марса и достичь низкой круговой орбиты в разы проще, если бы не одно большое «но». Элементы ракеты-носителя и собственно космический корабль доставляются на Байконур по железной дороге, там же заправляются керосином и жидким кислородом, а на Марс, за шестьдесят миллионов километров от земной орбиты, нужно всё это доставить через космос и посадить. Что ещё хуже, шестьдесят миллионов или даже чуть меньше — это расстояние между планетами в период их максимального сближения во время так называемого великого противостояния, такое случится двадцать восьмого сентября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, в девяностом будет дальше на тридцать процентов. Земля, движущаяся с большей угловой скоростью, догоняет Марс, и пуск нужно произвести значительно раньше, от полутора до трёх месяцев до противостояния, чтобы космический корабль был захвачен марсианским полем тяготения. На обратном пути — тоже непросто, надо угадать окно старта, чтобы прибыть на земную орбиту ровно тогда, когда там окажется родная планета. Чем быстрее движется космический аппарат, тем короче путь, но в любом случае он гораздо длиннее тех шестидесяти миллионов километров.

— То есть расстояние до Марса и столь же долгий путь обратно — это основные технические трудности? — спросил Михаил Сергеевич.

Признаться, когда его назвали основным кандидатом на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, у Юрия Алексеевича что-то ёкнуло на сердце. Но, слава судьбе и всем неведомым богам, это был другой Михаил Сергеевич, не Горбачёв, а Шкабардня, очень мудрый человек, всего на четыре года старше самого Гагарина, к тому же — доктор технических наук, профессор, бывший руководитель Министерства приборостроения, средств связи, автоматизации и систем управления. Занимал кресло первого вице-премьера, рассматривался преемником Косыгина, но перешагнул эту ступень и занял главный партийный пост в стране.

— Не только. Если грубо, один день в космосе эквивалентен радиационному облучению, полученному человеком на Земле за год. Корабль обдувается заряженными частицами с Солнца, солнечным ветром, но ещё опаснее тяжёлые частицы, несущиеся из дальнего космоса, вызванные взрывами сверхновых звёзд. Пока мы летали на низкой орбите под покровом магнитосферы планеты или совершали короткие вылазки к Луне, проблема защиты от космических лучей и солнечной радиации не стояла так остро, она по сей день не решена до конца. Поэтому первоначально запланированный полёт на Марс в тысяча девятьсот семьдесят первом году никак не мог тогда состояться, срок переносился дважды. Мы торопимся успеть к окну максимального сближения планет в восемьдесят восьмом, о котором я говорил. Прямо сейчас, как вы знаете, на станции «Салют-13» находится экспедиция, продолжающая эксперименты по изучению воздействия космических излучений на человеческий организм, там созданы условия, имитирующие полёт на Марс. К сожалению, в мае произошла авария, из-за которой часть научных образцов погибла. Соответственно, это ещё один сбой в программе «Аэлита».

— Подключение американцев ускорит дело? — спросил Иванов, министр иностранных дел.

— Скорее — нет. Я знаком с их соображениями по поводу объединения усилий. Они весьма опережают в построении сверхмощных ракет для вывода массивной полезной нагрузки на опорную орбиту. В случае подписания соответствующего соглашения намерены за три года соорудить стартовый комплекс для ракеты-носителя, чья первая ступень будет содержать шесть твердотопливных ускорителей с колоссальной тягой, пара таких обеспечивает подъём шаттла. То есть американцы нацелились на однопусковую схему с тем, чтобы достичь цели максимально быстро, в течение сорока пяти, максимум — пятидесяти дней, провести на Марсе около двух лет и вернуться столь же стремительно. Именно так в Королёве и в Академии наук мы представляли оптимальную схему экспедиции… и от неё отказались.

Один академик Александров знал — почему. Остальные члены Политбюро смотрели с нескрываемым любопытством. Еженедельные совещания в Кремле посвящались делам крайне полезным, важным, но достаточно обыденным. Свежую струю вносил Семичастный, непременно радовавший коллег свежей байкой о разоблачении агентов из стран НАТО либо про какую-то украденную технологию, сберегаемую на Западе как зеница ока. Куда более разнообразили повестку дня научно-популярные лекции первого космонавта, Гагарин читал их живо и занимательно. К тому же космические программы, утягивавшие кроме прямых ассигнований ещё и часть оборонного бюджета, в самом деле требовали внимания: этот ненасытный монстр, дай ему волю, сожрёт всю экономику державы.

— Проблема в преодолении космической бездны решается экстенсивно, — продолжил Юрий Алексеевич. — Больше корабль, мощнее двигатели, огромный запас топлива — и полетели. Но продолжительность экспедиции, резко нажав на газ, мы существенно не снизим по сравнению с медленными схемами, использованными при запуске автоматических станций к Марсу, летящих в одном направлении гораздо дольше, чем рассчитали наши американские конкуренты, до десяти месяцев. Проблема в том, что окно возможностей всё равно открывается раз в двадцать шесть месяцев. С очень высокой степенью вероятности на этот период выпадет минимум одна солнечная вспышка, а люди на Марсе и в межпланетном пространстве одинаково плохо защищены от потока заряженных частиц, гораздо хуже, чем мы под воздействием магнитного поля Земли. По американской схеме пребывание космонавтов-астронавтов на Марсе очень длительное — больше полутора лет. Тяготение слабое, не спасёт от деградации опорно-двигательного аппарата и другого ущерба здоровью, а опасность пребывания даже выше, чем в космосе, так как часто случаются пылевые бури. Теперь давайте займёмся нашим излюбленным делом: посчитаем денежки.

— Да уж! В вашей программе «Аэлита» один миллиард рублей — мелкая разменная монета, — не удержался министр финансов, председатель Госплана согласно кивнул.

— Сравнительно медленный полёт на Марс и обратно не требует выведения на орбиту монструозной ракеты, способной очень быстро закинуть на соседнюю планету взлётный комплекс, обеспечивающий подъём экспедиции с поверхности. Мы намерены использовать обычные и хорошо опробованные ядерные буксиры с ионной тягой. Время пребывания на поверхности планеты в этом случае сокращается, но нам и не нужно столько! Тогда не потребуется доставки на Марс запасов продуктов, воды и кислорода на полтора года каждому. Месяц — разумный предел, и назад на орбиту. Второй вариант заключается в подъёме над Землёй жидкостных ракет на базе хорошо отработанных. Тогда комплекс стартует на Марс с ускорением примерно как при взлёте с Земли, за две с половиной минуты разгоняется примерно до восемнадцати километров в секунду относительно нашей планеты и дальше летит по инерции с коррекцией орбиты. Перед Марсом разделяется, часть тормозит проходом через атмосферу и остаётся на эллиптической орбите. Спускаемый аппарат идёт ниже к поверхности, погашая скорость, и совершает посадку. Так мы запускали АМС к Марсу, но с меньшей скоростью, потому на полёт в одну сторону и уходило до десяти месяцев. Обратный путь накануне следующего противостояния — точно так же, включение ракет, сход с орбиты, полутора-двухмесячный полёт к Земле, торможение в атмосфере. К моменту стыковки с поднявшейся с Марса ракетой МОК масса космического аппарата на орбите составит сто двадцать тонн.

Министр финансов умел быстро считать в голове не только деньги.

— То есть несколько месяцев марсианская экспедиция будет ждать на орбите этой планеты окно для возвращения?

— Именно! Благодарю за внимание к моим выкладкам. Нам гораздо проще и дешевле создать только орбитальный модуль для обеспечения нормальной жизнедеятельности космонавтов — тяготения и защиты от радиации, чем ещё один на Марсе. Конечно, в спускаемом аппарате и в скафандрах будут содержаться композитные материалы, снижающие воздействие излучений, но центрифугу им точно с собой не дадим. Напротив, обитаемый отсек будет раскручиваться вокруг ступени, возвращаемой к Земле. Да, ожидание будет длительное, но куда более комфортное. И скучать парни не будут. В список оборудования экспедиции войдут беспилотные зонды, управляя ими, космонавты продолжат исследование планеты за пределами точки высадки людей. Мы же знаем, наш единственный марсоход, успешно доставленный на поверхность после двух провалов, двигался крайне медленно и застрял в лощине, преодолев лишь около сотни метров, всё из-за задержки передачи и получения сигналов. Скорость света кажется чудовищно быстрой на Земле, в космосе она воистину черепашья, даже в пределах Солнечной системы. Когда Марс близко, марсоход отправляет картинку и получает обратную команду минут через семь, потом это время стремительно увеличивается, а когда между ним и Землёй находится Солнце, связь пропадает вообще.

— Хрущёв бы сразу сказал: во всём виноват еврей Эйнштейн, выдумавший, что быстрее скорости света ничто двигаться не может, — улыбнулся Шкабардня. — Но поскольку вульгарный антисемитизм у нас преодолён, товарищи, мы вынуждены считаться и с объективными законами физики, и человечества. Как у нас с рыночными законами, Юрий Алексеевич?

— Понимаю, вы о программе «Русь». Общий доклад правительству и для Политбюро запланирован в сентябре, через месяц. Но я уже предварительно докладывал товарищу Александрову, что головной исполнитель проекта, Институт прикладной математики Академии наук, завалил центральную часть дела — постановку задач разработчикам программного обеспечения. Оборудование систем управления закуплено, смонтировано и налажено, но оно способно лишь спускать приказы от вышестоящих нижестоящим. С этим мы прекрасно справлялись, используя банальный и на много порядков более дешёвый телетайп. Нет самого главного — алгоритма управления экономикой. Вышло так, что технари и математики просто задвинули подальше все соображения экспертов из планово-экономических структур и сказали: мы сами с усами. В реальности просто слегка адаптировали под нужды народного хозяйства командный комплекс Министерства обороны, сохранив центральный принцип: хоть умри, но исполни приказ. Гибкости, рыночных взаимоотношений, горизонтальных связей — ноль.

— Надо понимать, все выделенные средства освоены? — председатель Комитета госконтроля учуял запах дичи.