— Вам может показаться, что мы слишком долго не желали признать необходимость того, что вам, как иностранцу, кажется очевидным, — проговорил, строго кашлянув, священник, — но мы живём в пустыне, где вода ценится куда больше, чем, скажем, золото или драгоценные камни.
— У вас нет трудностей с водой, — отозвался Йоши-Себер, не глядя на жреца.
Он раскатал на маленьком столе карту и помечал на ней чернилами места, где вода раньше всего накроет машины ауруков. По остальным придётся дать залп из огненных катапульт, чтобы не позволить противнику нанести удар первым. Йоши-Себер обещал старейшинам, что город почти не пострадает, и собирался сдержать слово.
— Вода — это власть, — наставительно изрёк жрец. — Тот, кто хранит её, находится в безопасности, потому что враги вынуждены быть смирными.
— Они борются за право жить в пустыне так же, как вы, — отозвался Йоши-Себер.
Ему не хотелось спорить: он понимал, что переубедить священника не удастся, а болтать попусту не имел привычки.
— Каждый стремится занять более сильную позицию, чем другие, — сказал жрец. — Это закон жизни. Мы построили плотину и заперли реку. Поэтому наш город процветает, а когда ауруки решили напасть на нас, мы смогли собрать достаточно денег, чтобы нанять твоего хозяина. И он прислал тебя, — священник улыбнулся, продемонстрировав крупные жёлтые зубы.
— Не только золотом вам пришлось расплатиться с Повелителем Демонов, — тихо сказал Йоши-Себер.
— Да, мы отдали ему полсотни юношей и девушек, — кивнул священник. — Но в городе живёт много людей, потому что мы процветаем. Что значит эта небольшая жертва для целого народа?
— Для целого народа, наверное, не очень много, — согласился Йоши-Себер. — А для тех, кого выбрали на роль жертв, и их родственников?
Жрец слегка пожал плечами.
— Это был честный жребий.
— Неужели? — Йоши-Себер усмехнулся, глядя священнику в бледные, водянистые глаза. — Но, кажется, не все юноши и девушки участвовали в жеребьёвке? Дети знатных господ были от неё освобождены.
Жрец нисколько не смутился.
— Они смогут лучше послужить городу иным способом, — ответил он. — Делай то, для чего послал тебя Повелитель Демонов, чужеземец. Тебе не понять нас, ведь ты, очевидно, родился и вырос там, где текут десятки рек, журчат ручьи, а озёра столь огромны, что отражают полнеба. Ты просил, чтобы мы разрешили уничтожить плотину, залог нашего процветания, и мы пошли на это. Что же тебе ещё?
— Ничего, — покачал головой Йоши-Себер. — Как только ауруки будут повержены, я уберусь отсюда.
«А заодно прихвачу чертежи паровых крепостей и нескольких инженеров», — мысленно добавил Йоши-Себер. Он был уверен, что сделать это будет не так уж сложно: конечно, придётся дать несколько крупных взяток, но денег у него хватит.
— Скатертью дорога, — спокойно сказал жрец. — Задерживать не станем. Если только твой хозяин не решит иначе.
Йоши-Себер отвернулся и посмотрел вдаль. Где-то там лежала Янакато, империя его отца. После того, как Гинзабуро ослеп, трон пришлось занять Видари. Что могло быть хуже для страны? Йоши-Себер, верный своему слову, убрался подальше, чтобы избавиться от искушения, но жажда мести оказалась слишком сильна, и теперь он вынужден был исполнять волю Кабаина, чтобы стать Коэнди-Саматом и получить возможность вернуться в Кхамрун и отплатить предателю. Конечно, он мог попытаться пробраться во дворец и зарезать Видари или нанять убийц из клана Гацорэ — они прекрасно справились бы с заданием — но это противоречило законам чести, а сын императора не имеет права пренебрегать основами. Кроме того, Йоши-Себер хотел смотреть в глаза брату, когда тот поймёт, что его зло вернулось к нему.
На лестнице послышались шаги, и через миг на площадке башни возник адъютант.