Йоши-Себер учтиво поклонился.
— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал он. — Я с благодарностью принимаю ваше предложение. Уверяю, храм Джагермуна получит от меня щедрое пожертвование.
— Значит, договорились, — кивнул монах, выпуская облако дыма. — Выезжаем завтра на рассвете.
— Давай я покажу тебе комнату, приятель, — Варкан двумя ударами о перила выбил пепел и остатки угля из трубки и вперевалку направился к двери.
Йоши-Себер привязал коня и последовал за ним.
Приятно было очутиться в натопленном помещении, где в камине потрескивали дрова, и выдыхаемый воздух не превращался мгновенно в белое облако пара. Стены таверны украшали ветвистые рога, головы хищников и растянутые шкуры.
— У вас часто останавливаются монахи? — поинтересовался Йоши-Себер, снимая шляпу.
— Да каждый раз, — Варкан стряхнул снег с полушубка и присел на несколько секунд перед огнём, чтобы согреть руки. — Но ездят они туда-сюда редко. Этих вот послали за вещичками, только вчера приехали.
— Они с обозом? — спросил Йоши-Себер.
— Да нет, на телеге. Монахам ведь не много надо. Ладно, идём, покажу комнату.
Варкан провёл Йоши-Себера в просторное помещение с низкой, как принято у амадеков, кроватью без спинок, расстеленной на полу шкурой и стоящим в углу сундуком.
— Сколько с меня? — спросил Йоши-Себер.
— Два йуланя, — ответил Варкан. — Половину возьму себе, половину отдам богам.
— То есть монахам?
Амадек усмехнулся в бороду.
— Ага. Боги велят быть добрыми и щедрыми, — он подошёл к кровати и похлопал ладонью по покрывалу. — Если надо бельё, принесу вечером. Но за отдельную плату.
Йоши-Себер был удивлён, что в заведении амадека имеется постельное бельё.
— Откуда такая роскошь? — усмехнулся он.
— Женщины, — ответил Варкан, закатив глаза. — Они совершают паломничество в Джагермун, останавливаются здесь и требуют удобств. И готовы за них платить.
— Понятно.