Я рассматривала черные деревья вокруг. Мрачно, страшно, волнительно… И вдруг мой взгляд уловил среди безжизненных стволов какое-то движение. Я напряглась и присмотрелась повнимательнее.
Маленькая рыженькая белочка лапкой застряла в расщелине поваленного дерева и тщетно пыталась выбраться, барахтаясь и застревая еще сильнее. Испуганный взгляд круглых и отчего-то не черных глазок-бусинок, а ярко-желтых огромных страдающих от боли, остановился на мне. Немая мольба застыла в них, а мое сердце тотчас же сжалось.
Мы встретились взглядом, и мир вокруг меня поплыл. Я больше не видела ничего, кроме этих жалостливых глаз, а голос Берта стал доноситься словно через толщу воды. Она же там погибнет! Ее или банально съедят, или белочка просто обессилеет и умрет от голода. А ведь здесь вот-вот будет жарко! Не могу же я просто отвернуться и сделать вид, что не заметила чужих страданий?
Я осторожно сделала шаг вперед. Второй. Третий…
Берт все еще рассказывал о чем-то адептам, а я тихонько кралась за их спинами в сторону маленького зверька. Перепуганные глаза неотрывно смотрели на меня не мигая, и зрачки отчего-то ритмично пульсировали.
Я уже переступила через черту и шагнула в лес, когда услышала далекий голос Берта:
– Ведьмочка! Стой!
Воздух вокруг меня стал похож на тягучий кисель, замедляющий движения, но я все равно прошла сквозь него, несмотря на неприятные ощущения. Как будто что-то холодное и липкое окутало все тело.
Краем глаза увидела, как Берт бросился в мою сторону и налетел на невидимую преграду, которая отбросила его ничком на выжженную почву. Как творилась какая-то паника в защитном круге. Как летели в нашу сторону боевые пульсары и гасли на полпути, как кричали и махали мне одногруппники, и лица их были очень взволнованные. Странно, но меня это совершенно не пугало и не трогало. Я видела впереди цель и шла только к ней.
Глупые, что они так волнуются? Сейчас я быстренько освобожу лапку несчастного животного и вернусь. Всего-то несколько шагов от круга.
– Ведьмочка, назад! – полный бессилия голос Берта. – Не подходи!
Но мне было все равно.
– Привет, – сказала я, наклонившись к белочке. Она доверчиво смотрела на меня своими пульсирующими желтыми зрачками, и я уже не видела ничего, кроме них.
– Сейчас я тебя освобожу, маленькая, – протянув к ней руку, сказала я. Погладила ее ушки, но пальцы не ощутили пушистый мех. Под ними было холодно и мокро. Бедная, наверное, давно уже здесь, продрогла вся.
– Потерпи, бельчонок, – успокоила я ее и осторожно принялась освобождать лапку. – Ну вот и все, – прижала к себе трясущееся тельце.
– Анэлия, – услышала я сзади тихий и до боли знакомый голос, доносящийся словно издалека. – Анэлия, что вы делаете? – спросил он негромко, но напряженно и недовольно. Неужели ему не жаль маленькое создание? Сейчас начнет читать мне мораль про дисциплину… Подумаешь, вышла из круга. Всего-то на пару шагов.
Я не оборачивалась и прижимала сильнее к себе маленького зверька, который все не мог согреться. Я даже сама начала дрожать, моего тепла не хватало на нас обоих, но мне было хорошо и спокойно, хотелось свернуться клубочком в обнимку с найденышем и уснуть, баюкая его.
– Анэлия, что вы делаете? – настойчиво повторил вопрос декан уже ближе.
Я поморщилась оттого, что мое умиротворение нарушено, но ответила:
– Белочку спасаю. Вы не видите?