– О каком?
– Браслеты из металла из гор Нивелира. Я хочу перестать чувствовать темную магию.
Глава 28
Если честно, я боялась идти в Академию. Потому что знала, что Соне больше помочь не смогу, но, когда Соня не появилась на первой паре, мне стало еще страшнее. Я не стала связываться с ней через виритту утром, надеялась, что мы поговорим лицом к лицу, но теперь, когда ее не было, я сидела как на иголках. Она ведь беременна, а я вчера бросила ее совсем одну. Да, Валентайн сказал, что должен был прийти Сезар, но пришел ли? Что, если с ней что-то случилось?
Что случилось с ее мамой?
Я старалась об этом не думать, но не могла. Точнее, только об этом я и могла думать, поэтому едва замечала какого-то слишком довольного сегодня Ярда, а еще заработала отработку у историка. Вредный старикашка был счастлив, а я места себе не находила. Потому что на сообщения Эвиль Соня не отвечала. Ах, да, еще я поругалась с Эвиль, насколько можно поругаться с искусственным магическим интеллектом.
Потому что она сопротивлялась общению на занятиях, настаивая на том, что мне нужно усваивать материал, а мне было плевать на то, что она считает. В итоге я назвала ее бесполезной говорилкой, и виритта обиделась. Кто бы еще знал, что в них вмонтированы чувства.
До рычания дракона и перемены я еле досидела, а, когда уже собиралась к Валентайну за портальным допуском, чтобы пойти к Соне, увидела ее. Она шла к аудитории, в которой у нас должна была быть лекция по магической зоологии.
У меня просто от сердца отлегло, я подлетела к ней, порывисто обняла и пробормотала:
– Сонь, прости, что так вчера убежала… У меня просто было отравление темной магией, и…
– Прости?! – подруга рявкнула так, что на нас обернулись все.
Вывернулась из моих рук и яростно сверкнула глазами.
– Сонь, давай поговорим, пожалуйста, – попросила я. – Это в самом деле очень важно и очень страшно.
На какой-то миг мне показалось, что она меня пошлет, но она лишь кивнула, и мы отошли подальше от аудитории, сопровождаемые взглядами адептов. Я старалась говорить спокойно, но спокойно не получалось – слишком много было эмоций. Поэтому Cubrire silencial пришлось как нельзя кстати.
Я рассказала о том, как меня накрыло, о том, что я почти ничего не чувствовала. О том, что было утром. О том, что мне говорил Адергайн. Соня слушала с каменным лицом, и, когда я замолчала, лишь кивнула на мои манжеты:
– Значит, ты теперь с браслетами.
– Мне иначе нельзя, Сонь.
– Супер. Отлично. А мне что прикажешь делать? Я не знаю, что произошло с моей матерью. Я всю ночь не спала.
– Соня, мне ужасно жаль, – я попыталась взять ее руки в свои, но она их отдернула. – Ты даже не представляешь, насколько. Я хотела как лучше…
– Ты всегда хочешь как лучше, Лена, – выплюнула она. – А получается какое-то дерьмо!