Вся наша с ним история казалась далекой, как Академия от земли. Та история, когда я шмякнулась с края парящего острова, а он меня подхватил, все, что было потом тоже ощущалось, как бесконечно далекое прошлое. То, в котором парящие острова были основой этого мира.
Когда-то на них строились замки и целые поселения драконов, тогда как люди жили на земле. Но во время войны, спровоцированной Горрахоном, почти все они были разрушены. Остался только вот этот и еще несколько, хаотично разбросанные по всему миру. Но те пострадали гораздо сильнее, а этот… этому повезло.
Не знаю, сколько мы так сидели в тишине, пока ладонь Люциана не оказалась на скамейке рядом с моей. Прикосновение драконьих пальцев обожгло, всколыхнув совершенно ненужные воспоминания. Я отдернула руку, и он поморщился.
– Переставай реагировать так, будто я хочу тебя сожрать!
– Я так не реагирую! – огрызнулась я.
– Конечно, ты реагируешь по-другому. Но не хочешь себе в этом признаваться.
– Люциан, вот твой пиджак, – я поднялась и протянула ему предмет его гардероба на вытянутой руке.
– Опять сбегаешь, Лена? – ехидно поинтересовался он. – Так и будешь до конца своих дней от меня бегать?
– Нет, я надеюсь, что ты раньше переключишься на кого-то еще, – не осталась в долгу я. – А еще лучше – женишься.
– Я женюсь только на тебе. Или ни на ком.
Вот как?! Как ему каждый раз удается тряхнуть меня так, что земля из-под ног уходит? А главное – зачем?!
– Тебе мало влюбленных в тебя девушек? Мало тех, что готовы выпрыгнуть из трусов, лишь бы попасть к тебе в постель?
– За выпрыгивающих из трусов я ответственности не несу, Лена. – Он все-таки поднялся, и мы оказались лицом к лицу. Я уже почти успела забыть, какой он жаркий, что находиться рядом с ним опасно: ощущение, что, дотронувшись, обожжешься как о раскаленную плиту. – А вот за себя могу отвечать. За свои чувства к тебе.
Я уже почти успела забыть, каково это – смотреть в раскаленные золотом магии глаза и плавиться в них. Поэтому сейчас молча сунула ему в руки пиджак, развернулась и пошла по дорожке. Тихо, спокойно.
Какая разница, если я уже заработала прогул и взыскание? Одним больше, одним меньше.
Я не хотела думать о том, что оставила за спиной. О том, кого я там оставила – тем более. Особенно я не хотела думать о том, как я думала о нем ночью. О том, что Люциан Драгон вполне может оказаться моей черной страстью. Если это так, мне нужно держаться от него подальше. Как можно дальше. Настолько, насколько это вообще возможно. История его отца и Тэйрен очень показательна. Ничем хорошим такое не заканчивается. Да, начинается все красиво, а потом ты становишься темной. Для него, для себя, для всего мира. Возвращаешься туда, где тебе самое место, оставив своего сына, все и вся.
Можно ли вообще стать счастливой, если в тебе – тьма? Или всю жизнь придется носить браслеты? Пока Адергайн жив.
Эта мысль крутилась в моей голове до самой большой перемены. На которой Соня прошла мимо меня, как мимо пустого места. Следом точно так же шлейфом прошли девушки из бывшей компании Драконовой, набивающиеся ей в подружки. Но я не успела расстроиться: ко мне опять подошел тот парень, который предлагал играть в театре.
– Ленор, может, ты передумала? – как-то обреченно спросил он.
– О чем речь? – небывало весело поинтересовался подошедший Ярд.