— Расскажи, что можешь, — почти прорычал Ашер, раздражаясь.
— У них моя дочь, — произнес мужчина. — Я не мог отказать. Я просто следовал по намеченному пути. И в нужный момент…
Караванщик замолчал и покачнулся. Было понятно, что это предел того, что он может рассказать.
— Ты, — взгляд Ашера сместился на мальчишку. — Говори.
— Я… я… — начал заикаться юноша, поглядывая по сторонам, будто искал пути отхода.
— Господин! — взмолился караванщик, готовый снова упасть на колени.
— Молчать, — приказал Блэквелл. — Говори, — повторил он требование. Его лицо было хмурым и напряженным.
— Я ничего не знаю! — почти взвизгнул юноша. — Мне просто велели помочь с размещением палатки. Сказали, что это место подходит лучше всего. Все! Больше ничего. Я просто помог поставить палатку.
Ашер окинул его взглядом, а затем подошел к той самой палатке и дернул ее, отбрасывая в сторону. Ногой он разметал палые листья. Под ними обнаружился начертанный черным углем символ, который недавно сиял огненным светом.
Ему не потребовалось много времени, чтобы полностью разобраться в произошедшем.
Хмыкнув, Ашер с безразличием посмотрел на бессознательных сектантов, а потом взглянул на Бродира.
Тот, заметив его взгляд, выпрямился и подошел.
— Господин?
— Допросить, — приказал Ашер, не собираясь лично возиться с исполнителями.
— Как прикажете.
Слуга поклонился и быстро оттащил людей за пределы видимости. При этом ему не пришлось возиться долго: он мог поднимать по паре человек одновременно, благо силы ему на это хватало.
Скоро на поляне остались только Ашер, Аня и караванщик с юношей. И если мальчишка трясся в стороне, то мужчина продолжал понуро стоять, ожидая, какая участь его ожидает.
— Ты ведь понимаешь, что твоей дочери уже может и не быть в живых? — спросил спустя время Ашер.
Караванщик дернулся так, словно его внезапно ударили по лицу, а потом опустил голову еще ниже.
— Понимаю, — прохрипел он, — но я ничего не могу поделать.