Шуст резко остановился, развернулся ко мне и заглянул в глаза. В его взгляде я прочитала смертную тоску и страх.
– Мир, который так дорог всем нам, погибнет, – ответил он и снова двинулся вперед, увлекая меня за собой.
Больше я ни о чем не спрашивала, молча наблюдая за тем, как город раскрывается передо мной. Сердце замирало от восторга и удивления, а еще от ужаса каждый раз, когда мне казалось, что нас вот-вот заметят. Шуст заверил меня, что его сил хватит, чтобы мы могли призрачными тенями проскользнуть по улицам и войти в нужный коридор, о котором Экрен поведал ему много лет назад. Я спросила, почему бы сразу не оказаться у входа в тайный проход, но рувим сказал, что безопаснее будет сначала немного пройтись, чтобы он, по его словам, настроился на меня.
– Боже! – прошептала я, запрокидывая голову и обращая взор ввысь настолько, насколько это было возможно.
Перед нами возник дом, который казался таким высоким, что мог коснуться облаков. Хотя, конечно, в ночи мне могло просто показаться. Свет фонарей доползал лишь до высоты примерно в два человеческих роста, а дальше рассеивался и уступал место звездам и луне. Стены дома были покрыты чем-то небольшим овальным и выпуклым. Сначала я даже не поняла, что бы это могло быть. Любопытство взяло верх над осторожностью, я сделала шаг ближе и протянула руку. Внезапно одна из выпуклостей дернулась и стала светлее. Я ахнула, когда поняла, что это глаз, открывшийся глаз. Прикрыв рот свободной рукой, я не могла оторвать свой взгляд от того, как медленно, будто накатывающая морская волна, открывались глаза, один за другим. Поразительное зрелище. Ничего более удивительного я еще никогда не видела. Шусту пришлось не слишком вежливо дернуть меня за руку, чтобы я последовала за ним.
Дальше нам встречались дышащие дома, двигающиеся, подземные, парящие над землей и даже поющие тихую мелодию звездной ночи. А еще, конечно, были и самые обычные, немного похожие на те, которые я каждый день видела в Аладе.
Повернув за угол самого обычного дома, я застыла как вкопанная. Я увидела ее – Мерцающую башню. Догадаться, что это, было совсем несложно. Она выглядела как башня – круглая, каменная, с множеством окон. И мерцали именно они.
Сердце взорвалось болью, грудь сдавило, а слезы сами собой навернулись на глаза. Как близко… и как далеко я была сейчас от Итана! Казалось, протяни руку, и я смогу коснуться холодных стен. Душа горела и рвалась к нему. Я даже не заметила, как сильно стиснула пальцы рувима.
– Погоди немного, девочка, еще не время, – сказал он тихо. – Твоя боль может сбить меня с ног. Удивительно, вот она какая – истинная любовь. Ты действительно готова на все, лишь бы оказаться сейчас рядом с ним.
– Если бы кто-нибудь предложил мне поменяться с ним местами, я бы даже думать не стала, приняв это предложение за дар! – не отводя глаз от башни, прошептала я.
– Теперь вижу, в чем именно была моя ошибка много лет назад, – опустил голову Шуст.
– Все познается в сравнении, – мягко сказала я. – Уже будучи знакомой с Ребеккой, я могу понять, почему вы приняли ее чувства за любовь. Сейчас мне кажется, что это безумие, но, возможно, много лет назад, когда они оба горели страстью, она затмевала прочие чувства, что таились глубоко в душе этой женщины.
Рувим поднял на меня глаза, и в них я увидела благодарность. Искреннюю.
– Все, что произошло, безусловно, трагедия, но никто из вас ее не желал. Вы были молоды, азартны, немного безрассудны. Вина лежит на многих, Шуст. Я говорила Итану и вам повторяю, не стоит брать это бремя лишь на себя.
Мне показалось, что рувим хотел что-то сказать, но отчего-то передумал. Он слабо улыбнулся своим мыслям и кивнул, приглашая продолжить путь. Я еще раз бросила взгляд на башню, терзаясь мыслями о том, какие именно кошмары видит сейчас Итан, и мысленно пообещала ему, что мы снова увидим друг друга и я сделаю все, чтобы облегчить его боль. Это обещание я дала не только ему, но и себе. Оно было мне необходимо, иначе ноги не оторвались бы от земли, и я не смогла бы покинуть это место.
– А вот и здание магического совета, – прошептал Шуст, указывая на большой особняк с двумя башнями, верхушки которых походили на короны. – Теперь будь предельно внимательной и постарайся не шуметь. Мы с тобой будем пробираться, словно слепые котята.
Я лишь кивнула, настраиваясь на нечто опасное. Мысли о моей цели, о том, зачем я все это делаю, придавали сил. Прежде чем сделать первый шаг, прикрыла глаза и вызвала в памяти образ Итана. Это помогло не сжаться от страха и не попроситься обратно в его дом. Внутри все дрожало от ужаса перед неизвестностью, но если я хоть что-то могу сделать для любимого человека, я сделаю, невзирая ни на что.
Шуст двигался значительно медленнее, постоянно озираясь по сторонам. Я едва дышала, шагая след в след. Представляя себе тайный ход, я думала о подземном лазе или о чем-то подобном, но как же я заблуждалась! Обогнув здание, рувим остановился неподалеку и, не отпуская моей руки, опустился на колени. Мне пришлось согнуться, чтобы нам обоим было удобнее. Шуст прикрыл глаза, сделал судорожный вздох и начал бормотать непонятные слова. Какое-то время ничего не происходило, и он даже растерянно распахнул глаза, но затем стиснул зубы и заставил себя продолжать. Заклинание зазвучало с таким надрывом, будто от него зависели многие и многие жизни. Именно в этот момент я поверила маленькому человечку, поверила, потому как смогла не хуже него самого разглядеть в чужом сердце глубокие страдания.
Заклинание сработало. Перед нами возник коридор. Но не подземный, весь в паутине, где в пыльном воздухе витал затаившийся ужас. Этот коридор был магическим. Прозрачным, узким и… сквозным.
– Невероятное заклинание, – улыбнулся рувим. – Экрен был талантливейшим магом, с невероятным чутьем на выдающиеся вещи. Где он его откопал, даже знать не хочу, но это мощнейшее заклятие. То, что показывал Брион, было тоже неплохим, но более рискованным. Место осталось прежним, но Экрен усовершенствовал вход, заботясь о нашей безопасности. В то время он один не терял голову, хотя бы иногда.