Я за хозяйку осталась, Святослава Врановича вон встретила: он через час явился. Узнал, что Финист спит беспробудно, и задерживаться не стал: видно, учёный человек, хоть и сыскарь, не впервые с колдовством дело имеет. Следом за Святославом несколько посетителей заявилось: бесстыдные, они и слушать не захотели, что муж мой почивать изволит. Стучали, стучали, пока я на порог не вышла с метлой наперевес и не пригрозила их всех в лягушек превратить. Поверили, ушли.
Последний гость, правда, посмотрел на меня с неприкрытой злобой, но я на своём настояла. Наверное, он из торговой братии был: напыщенный весь, в красно-белой рубахе и с серьгой в ухе в виде камня на цепочке, до самого плеча свисающей. Но торговец или нет, а будить Финиста из-за чужой прихоти я не собиралась. Ему отдохнуть надобно, а дела подождут.
Муж проснулся ближе к вечеру. Добрёл до кухни, почуяв запах мяса, уселся за стол. Он так тяжело вздыхал, что я не выдержала и положила на тарелку кусок обжаренной говядины.
– Каша пока не готова, – предупредила я, дочищая лук. То, что приходящая кухарка наготовила, только для перекусов и годилось. Так что за ужин я взялась основательно: иначе откуда силы брать?
Ох, и злая головка попалась! Слёзы так и катились из глаз, разглядеть что-то было трудно.
– Как ты себя чувствуешь? – борясь со слезами, спросила я мужа.
– Худо-бедно, – неопределённо ответил Финист, с аппетитом уплетая мясо. На кашу он тоже посматривал, и я порадовалась, что готовила с запасом. – Где Алёша?
– Читает у себя. Он сначала мне помогал, крупу перебирал, а потом устал, и я отпустила его поиграть. Скажи, это ладно для его возраста – читать книги по военному делу?
– А какие ещё? До экономической науки он пока не дорос.
Я вздохнула.
– Сказки, например. Он же маленький ещё.
– Любовь к науке надо прививать сызмальства, – нравоучительно произнёс Финист. Увидел, что я поджала губы, и пошёл на уступки. – Если хочешь, читай ему сказки. Но не уверен, что он будет слушать.
– Ещё как будет, – поспорила я.
Пока мы вдвоём возились у очага, я от скуки пересказала Алёше историю трёх поросят, которую любила тётка Фрося. Мальчишка был в таком восторге, что попросил повторить, а когда поднимался по лесенке, напевал про Серого Волка. Мужу, однако, я этого рассказывать не стала. А то вдруг как испугается, что Алёша слишком отвлечётся от его «науки», и запретит наши посиделки?
Финист доел, отодвинул плошку и довольно потянулся.
– Хорошо всё-таки, что ты за ним приглядела. У меня после его колдовства каждый раз душа не на месте. И не то страшно, что он силы мои тянет, а то, что покуда я как куль с мукой валяюсь, он во что-нибудь вляпается, убежит куда-нибудь, разобьётся!
– Да он от тебя не отошёл бы, если б я не позвала, – покачала я головой. Пока мы готовили, Алёша несколько раз бегал и проверял, как там отец с дедом. – Он очень ответственный.
– Твоими бы устами да мёд пить, – пробормотал Финист, пряча довольную улыбку.
В это время «ответственный» сын заглянул на кухню, увидел отца и прыгнул ему на спину с разбегу.
– Ура! Ты очнулся!