— Платье теперь не подходит, — пожаловалась коту.
Тот ответил взглядом, в котором читалось невысокое о моем уме мнение.
Вот ты, Серафима, недалекая! Во сне каждый сам себе чародей! Наколдуй себе подходящий наряд.
Я хихикнула, крутанулась на каблуках хрустальных туфелек, подпрыгнула так, что вздрогнула земля, и опустилась уже на траву. Теперь я была облачена в гусарский доломан с ментиком, удобные рейтузы и сапожки. Носовой платок превратился в кушак, который я завязала на талии.
— Где мы?
Над неподвижным морем раскинулось плащом звездное небо. На холме возвышался дуб, оплетающие его цепи мерцали. Приблизившись, я увидела, что дерево расколото и цепи стягивают обе его половинки, не давая им развалиться.
Но где же князь?
— Авр-р…
Кот толкнул лапой камень, будто навечно вросший в землю. Глыба откатилась в сторону, открывая тесаные ступени, спускающиеся вниз.
— Давно мне таких интересных снов не снилось. — И я пошла вниз, замирая от предвкушения.
Гавр следовал за мной бесшумно, да и мои шаги оказались нереально легки.
Прозрачный потолочный свод, над ним — толща подсвеченной лунным светом воды, в которой мельтешат стайки серебристых рыбок. Я любовалась диковинным зрелищем, запрокинув голову, поэтому не заметила, в какую сторону мы со спутником повернули, остановилась лишь, уткнувшись лбом в стену.
— Предупредить не мог? — пристыдила я кота, потирая лоб.
В рычании Гавр явственно различалась насмешка.
— Делать теперь что прикажешь?
Серафима, это твой сон! Тебе и карты в руки.
Я потерла стену ладошкой, стирая изморозь, обнажилось гладкое как лед стекло. Я подышала на него, сызнова потерла. За стеклом различались какие-то фигуры.
Я испуганно отшатнулась. Покойники? Но ближайший ко мне силуэт шевельнулся, мне показалось, что это мужчина.
Итак, что дальше? Постучать, привлекая внимание незнакомца? А оно мне надо? Ну то есть, чего именно я желаю добиться? Посмотреть, кто это, но так, чтоб он меня не увидал. Потому что, мало ли кто мне во сне встретится, вдруг он из этих, из лоскутников? Только кошмара мне недоставало.
Я тюкнула в стену кулаком, разбивая ее в мелкое крошево.