И я ничего не ответила, потому что была с ней абсолютно согласна.
А на обратном пути повстречали мы с нянькой драгоценнейшую мою кузину под руку с Болваном Ивановичем.
— Фимочка, дорогая!
Майор, кажется, попытался бежать, но от Натальи Наумовны еще никто не уходил. Я заметила, как ее длинные пальцы с усилием сжались на мужском предплечье.
— Какая восхитительная встреча, дорогая! — с восторгом вскричала я и кинулась к ней целоваться, будто не виделась с кузиной с позапрошлой Пасхи, не меньше.
Она чмокнула воздух у моей щеки, я сделала то же самое.
— Мы с Иваном Ивановичем наслаждаемся буйством дикой природы. — Натали хихикнула, бросив шаловливый взгляд на Зорина.
Тот горячо поддержал спутницу:
— Невероятно наслаждаемся, невероятным буйством.
Ну точно болван! Хотя, если по чести, выглядел он сейчас не в пример импозантнее, чем в нашу последнюю встречу. Прогулочная пиджачная пара из серого твида пошита была явно у хорошего портного, из кармашка жилета виднелась часовая цепочка с изящным брелоком. Серебряная, не золотая, коими всенепременно украшали свои животы нувориши.
— Ах, Фимочка, — продолжала кузина. — Это ведь целое приключение, пробираться по этим первобытным просторам. Если бы не рыцарское поведение Ивана…
Они уже накоротке? Однако! А может, он вовсе не отставной майор?
Я быстро взглянула на Зорина. Ну хоть жена-то у него есть? Я ведь уже почти подружилась с его майоршей, толстоватой добродушной теткой, любящей опрокинуть рюмашку за обедом, покрикивающей на домочадцев, чтоб не баловали, и плетущей по вечерам кружева под цокот деревянных коклюшек.
Иван Иванович, будто подслушав мои мысли, убрал с локтя ручку Натали и стянул свои перчатки. Колец на пальцах не наблюдалось, в том числе обручальных.
— Гаврюшенька…
Оказалось, что маневр с перчатками производился с целью погладить дремавшее на моей груди чудовище. Оно как раз выпростало из-под плаща когтистую лапу.
— Позволите, Серафима Карповна?
Я с готовностью распахнула накидку и протянула разбойника Зорину, ожидая, что сейчас повторятся догонялки, которые Гавр устроил с ротмистром. Однако глупая животина приняла ласку.
— Не ест ничего, — вдруг пожаловалась Маняша. — Я ему и молочка, и рыбку предлагала.
— Что ж так? — Зорин развернул котенка на спину, рассматривая его живот, затем нажал куда-то пальцем. — Довольно упитанное создание. Вы, Мария Анисьевна, не тревожьтесь. Он, скорее всего, проголодаться еще не успел.