— Всем своим сердцем.
— Им очень повезло, что за них борешься ты. Этот тяжёлый для ребёнка путь должен прерываться. Он легко уничтожает, — Колтон качает головой, замолкая. Я чувствую, как он погружается в какие-то непостижимые воспоминания, и от него исходит печаль. Я кладу руку поверх его ладони на моём колене, и ободряюще сжимаю её пальцами. Что произошло с этим красивым мужчиной, который всего минуту назад был игрив и сексуален, а в следующую уже тих и задумчив? Что вмещает в себя этот населённый призраками взгляд пронзительных зеленых глаз? Что прошлое дало ему, какой жестокий стимул заставил выбрать свой путь, добиваться успеха любой ценой?
— Хочешь, поговорим об этом? — тихо спрашиваю я, боясь выглядеть излишне любопытной, но желая, чтобы он поделился тем глубинным тёмным секретом, который имеет над ним такую власть. Мы как будто играем в Ану и Кристиана (прим. перев. персонажи романа «50 оттенков серого»).
Он громко вздыхает, тишина в машине разрастается. Я украдкой бросаю на него быстрый взгляд и вижу напряжение, запечатленное в линиях вокруг его рта. Огни проезжающих мимо автомобилей отбрасывают тени на его лицо, заставляя его казаться еще более неприкосновенным, далёким, каким я сейчас его ощущаю, несмотря на его непосредственную близость. Я очень сожалею, что задала свой вопрос. Опасаюсь, что ещё глубже погрузила его в воспоминания.
Колтон вынимает свою руку из моей, снимая бейсболку и забрасывая её на заднее сиденье, затем резко взлохмачивает свою шевелюру. Мышцы под подбородком сокращаются, когда он в задумчивости сжимает и разжимает челюсти.
— Чёрт, Райли, — и, когда салон снова погружается в тишину, я думаю, что это всё, что услышу в ответ. В конце концов, он продолжает. — Я не… — снова останавливается, машина выезжает на шоссе. Я вижу, как плотно, обеими руками он вцепляется в руль. — Я не должен преследовать тебя своими демонами, Рай. Заполнять твою головку дерьмом — заветной мечтой любого психолога. Дать тебе в руки боезапас — чтобы препарировать мою сущность и кинуть её мне обратно в лицо, когда во всём, что я сделаю — или скажу — я облажаюсь.
Я тут же обращаю внимание, что слышу в его заявлении «когда», а не «если». В нём укоренилась мысль, что он — неудачник. Переживание в его словах ударило меня сильнее, чем обвинение в бесчувственности, которое он выплюнул в мою сторону. Мой многолетний опыт говорит мне, что он до сих пор страдает, по-прежнему сталкивается с тем, что случилось много лет назад.
Мы останавливаемся на светофоре, и Колтон обеими руками трёт лицо:
— Послушай, прости. Я…
— Не нужно извиняться, Колтон, — я тянусь к нему и сжимаю его плечо. — Совершенно не нужно.
На мгновение он прикрывает глаза и опускает голову, потом поднимает голову и открывает глаза. Бросает на меня взгляд, на лице сдержанная улыбка, в глазах — печаль, и бормочет:
— Спасибо.
Окидывает глазами дорогу и, дождавшись зелёного сигнала светофора, давит на газ.
Больше книг на сайте - Knigolub.net
16 глава
Наш поздний ужин греховно хорош. Колтон привозит меня в небольшой ресторан на пляже на шоссе № 1 немного к северу от Санта-Моники. Несмотря на оживленную толпу народа субботним вечером, хозяйка, увидев Колтона, приветствует его по имени, и быстро уводит нас на веранду к достаточно уединённому столику с видом на воду. Шум прибоя служит мягким музыкальным фоном нашему вечеру.
— Как часто ты здесь бываешь? — спрашиваю я с кривой усмешкой. — Или ты просто используешь тот факт, что хозяйка увлечена тобой, и поэтому нам предоставили самый лучший столик?
Он дарит мне свою усмешку, останавливающую сердце.
— Рейчел милая девушка. Её отец владеет этим местом. У него отсюда есть лестница на террасу на втором этаже. Иногда мы с ним поднимаемся наверх, чтобы выпить пару пива. Потрепаться. Сбежать от этого безумия, — он наклоняется ко мне и легко щёлкает пальцем по кончику моего носа. — Надеюсь, тебе здесь по вкусу? — спрашивает он.
— Определённо! Мне нравится расслабленность, — говорю я ему. Когда его ухмылка становится шире, а глаза темнеют, я взираю на него в замешательстве. — Что?