— О таких типах, как ты, я должен докладывать.
— Ненадолго. День, два… может, три.
— Едешь куда?
Губы «менестреля» искривила улыбка, такая же неприятная, как взгляд.
— Ты ж мне на медяк ломаный не веришь! Ну скажу я — в столицу. Или в Азельдор. Или вовсе — по святым местам. И что? Дорог много.
— Много, — согласился стражник. — Откуда, тоже не скажешь?
Всадник равнодушно пожал плечами:
— Почему же. След, он проверяется. Еду от барона Лотарского.
Караульный заметно смягчился: барон был для Оверте добрым соседом, и его имя служило неплохой рекомендацией.
— Ладно, проезжай и не балуй. Да не вздумай в "Колесе и бочке" остановиться!
— Что так? — светлоглазый придержал кобылу.
— Ну, если любишь разбавленное пиво…
— Понял, — ухмыльнулся «менестрель». — Спасибо.
Подковы неторопливо зацокали по выложенной камнем мостовой. Караульный, прищурясь, смотрел вслед, пока всадник не свернул в проулок. Бросил с ноткой одобрения:
— "Менестрель", ишь ты! Нахал.
Выглянул из ворот: дорога, сколько хватало глаз, была пуста. И, зевнув в кулак, махнул страже:
— Закрывай, ребята!
Между тем непохожий на менестреля всадник петлял по извилистым улочкам Оверте. Он проехал мимо квартала оружейников, даже вечером чадного и громкого, мимо "Колеса и бочки" с ее разбавленным пивом и драчливыми посетителями, мимо храма, рыночных рядов, магистрата и спешился у дверей "Королевского стремени" — заведения респектабельного, дорогого и спокойного. Кинул поводья кобылы парнишке-конюху и толкнул тяжелую дверь.
По вечернему времени зал был полон. Здесь собиралась публика под стать вывеске: гильдейские старшины и городские советники, купцы, маги, прикормленные магистратом писцы и поверенные, — говоря короче, не абы кто, а люди, отягощенные бременем власти, состояния либо учености. Менестрель без лютни, но с внешностью заядлого рубаки выглядел среди них не менее странно, чем на своей смирной пегой кобылке. Однако, как верно заметил старший караула у ворот, нынешний гость славного города Оверте отличался изрядным нахальством. Ни слишком пристальные взгляды, ни откровенно недовольный шепоток за спиной его не смутили; ловко пробравшись к стойке, он повертел под носом хозяина серебрушкой азельдорской чеканки и спросил пожрать и комнату.
Деньги остаются деньгами в любых руках; ужин был предоставлен незамедлительно, хотя хозяин и не преминул повторить вопрос стражника: на какой именно срок намерен уважаемый господин задержаться в городе?