Мне хотелось сорваться с места, рвануть к Кьеру и закатить ему грандиознейший скандал. И этот человек мне втолковывал о благоразумии?! А сам! Я-то, по крайней мере, собственной жизнью рисковала, а не королевской!!!
Но никуда я, естественно, не поехала. Вместо этого тоже откинулась на спинку и сделала долгий глоток. В камине трещали поленья, неровный свет огня плясал на стенках бокала, и мы с Греем сидели, одинаково уставившись на языки пламени.
— Грей, — негромко окликнула я брата.
— М-м?
— И что же, тебя совсем не смущает, что ты — не очень настоящий герой?
Я знала его и знала прекрасно, что в его юношеских мечтах значил этот подвиг. И что Грей — мой Грей — никогда не пошел бы на такой обман ради себя.
— Ну… — брат усмехнулся. — Отец тоже был не слишком настоящим заговорщиком!
А на следующий день незадолго до обеда я получила записку:
«Выходи из департамента. Сейчас же. И садись в карету».
Я на всякий случай перечитала ее еще раз, но вариантов толкования записка совершенно точно не оставляла. Короткий взгляд на коллег, не обращающих на меня ни малейшего внимания, и я вышла в секретариат. Определенно нам было о чем поговорить, но что за срочность выдергивать меня посреди рабочего дня? Если некоторым герцогам нечем заняться, то у некоторых криминалистов, между прочим, есть обязанности!
Я ворчала так себе под нос, на ходу натягивая перчатки, стремительно вышла из департамента, а вот на ступеньках невольно замедлила шаг. Карета перед крыльцом стояла не абы какая, не наемная, не та, которую Кьер использовал для миссий частного порядка, без опознавательных знаков, нет. На дверцах этой кареты сияли даже в пасмурный зимний день позолоченные герцогские гербы.
При моем появлении грум распахнул дверцу и подал мне руку. Два шага — и я нырнула в бархатное тепло кареты к уже сидящему там Кьеру.
— Что все это значит?!
— И тебе доброго дня, я тоже очень соскучился. — Черные глаза дьявольски сверкнули.
— Кьер!
— Прости, Эрилин, но сейчас нет времени. Держи, — он положил мне на колени уже знакомую папку, которая с последней встречи, по ощущениям, стала еще потертее. — Освежи в памяти, сейчас сделаешь небольшой доклад о важности и необходимости данного изобретения перед одним важным человеком.
— Я?! Почему я?
— Его сделала женщина, вот женщина его пусть и представляет. Это будет красиво смотреться. А я, естественно, поддержу. Все, не отвлекайся, у тебя не так много времени.
В этот момент я заподозрила, что кто-то мне мелко мстит за то, как ворвалась в кабинет, и за шлепнутую перед носом папку, и за скрытничество.
Я бросила на герцога испепеляющий взгляд и уткнулась в бумаги, выстраивая в голове цепочку связных аргументов. Говорить надо будет кратко и по существу, а главное, не демонстрировать уважаемым членам патентной палаты мое невысокое о них мнение!