Я посмотрела на вероятного артефактора растерянно и вопрошающе и увидела, что смотрит он вовсе не на меня, а на моего увешанного амулетами и излучающего угрозу спутника.
— Стивенсон, подождите снаружи, — отпечатала я. — У меня к господину дело деликатного характера…
— Но, мэм!.. — мой вечно хладнокровный защитник впервые возмутился. — Я не могу позволить…
— Я сказала — ждите снаружи, — повторила я, повышая как тон, так и градус высокомерия.
— В этом нет необходимости, мэм, — неожиданно произнес старьевщик. — Кто я такой, чтобы в деликатном вопросе оставить уважаемую даму без охраны?
Проверка пройдена? Вряд ли артефактор и в самом деле видел угрозу в даме высшего света, но все же решил подстраховаться и проверить: охранник — это охранник, а не работник департамента под прикрытием? Почему тогда позволил в итоге его оставить? Чтобы сделать приятно вероятной денежной клиентке?
Мысли-предположения мелькнули вереницей и растворились в других, более насущных, пока я по знаку старьевщика проследовала за ним за прилавок по темному коридору, придерживаясь за стену рукой. Тот вывел нас в комнатушку без окон, пустую за исключением стола, двух стульев и керосиновой лампы. «Джимми» сел, сделав знак и мне присаживаться, а Стивенсон остался стоять у двери, настороженно сверкая глазами. На мастерскую артефактора это место походило менее всего…
— Чем же я могу вам помочь, мэм?
— Я ищу артефактора, который может запечатать взрослого практиковавшего мага.
— Зачем вам это? — искренне изумился старьевщик. — Неужели мадам?..
— Мадам разыскивает супруга, — отрезала я так, будто одно только предположение о том, что столь уважаемая женщина, как я, могла опуститься до незаконного занятия магией, меня возмущало до глубины души. — Он был известным, уважаемым целителем, но неожиданно магия начала выходить из-под контроля, близился срыв, и стало ясно, что «окно» необходимо запечатывать. Мы не могли обратиться к официальным специалистам…
Я поджала губы, словно бы не желала распространяться на и без того неприятную для меня тему, но старьевщик продолжал смотреть пытливо и будто даже непонимающе, будто и не был тем, кого я разыскивала.
Легенду я продумывала тщательно. Вздумай я просто задавать вопросы, пусть даже и предлагая за них деньги, мага могло бы это обеспокоить. Продавцы черного рынка очень осторожны, без этого они быстро бы оказались все за магическими решетками. Одно дело — оказать незаконную услугу, другое — выдавать клиентские тайны непонятно кому и непонятно с какой целью. Мне нужен был личный мотив для подобных вопросов, и он был найден. Так что теперь я сидела перед вероятным артефактором в роли безутешной супруги, а безымянный палец левой руки непривычно сдавливало кольцо.
— Официальное запечатывание по подобной причине — это такой крест на репутации, — я пустилась в объяснения, закатив глаза. — И сразу бы набежали недовольные, требующие компенсацию за то, что их врачевал близкий к срыву целитель! Вы же знаете этих людей! А среди них есть такие, кто не постесняется выставить нам разоряющий иск! И кого будет волновать, что спасти ту девушку было под силу одному Господу Богу!.. Мы решили, что Эшли запечатается тайно, а официально получит заманчивое предложение о работе в другом конце страны, и мы уедем туда, благополучно сохранив имя и накопления.
Я выдержала театральную паузу, ожидая, что старьевщик скажет хоть что-нибудь, но он лишь продолжал пытливо на меня смотреть. Пришлось рассказывать дальше с тяжелым вздохом, и платочек в моих руках продолжил превращаться в измочаленную тряпку.
— Несколько месяцев назад он ушел из дома, чтобы сделать это, и… пропал! — Я тихонько шмыгнула носом, стараясь не переборщить. — Сначала я думала, что срыв все же произошел и моего Эшли больше уже просто нет в живых, но тело так и не было найдено. Я ждала и верила, что, возможно, он все же вернется, до последнего… и мне так страшно было сюда идти! Маменька всегда говорила, что Черный округ не место для уважающей себя женщины… но я… я просто больше не могу жить в неведении. Я должна узнать, что случилось с ним… поэтому, молю, если он был здесь — скажите! Расскажите все, что знаете. Я заплачу, заплачу как за печать, только расскажите…
Я замолчала, и пальцы застыли. Мужчина напротив выглядел озадаченным и задумчивым, что аут же заставило насторожиться — что-то знает. Если бы не знал, просто дал бы от ворот поворот. Хотя… возможен и другой вариант — он просто не хочет выпускать из рук плывущее в них золото и теперь судорожно соображает, что бы такого насочинить мадам, сунувшейся по глупости в эту клоаку.
— Тридцать толлов, — озвучил он. — Золотом.
Я сглотнула более чем натурально. Ну и расценки у этих магов! С учетом того, что печать ставилась совершенно бесплатно — просто грабеж. Я предполагала, что за сведения придется раскошелиться, и нужная сумма, к счастью, при мне была, но я взяла эти деньги на всякий случай, не рассчитывая всерьез, что придется расстаться с большей частью.
Ладно, если дело выгорит, то с департамента я потом возмещение ущерба стребую, а если нет, то будем считать это платой за самонадеянность.