— Почему? — недоуменно переспросил первый криминалист.
Я уже жалела о том, что не промолчала, но отступать теперь было некуда.
— Почему вы не хотите, чтобы я здесь работала?
— Вы — женщина! — Почему-то у меня в голове это заявление из уст Трейта прозвучало примерно, как «Вы — таракан!» из уст благородной леди.
— И почему женщина не может работать криминалистом?
— Потому что Господь Бог создал вас для иного, — отрезало начальство.
— При всем почтении, господин Трейт, мужчину Господь Бог создал тоже не для криминалистики… Науки тогда такой еще не было.
— Вы издеваетесь?! — Костяшки сжатых пальцев, лежащих на столе, побелели.
— Нет, издеваетесь — вы, — спокойно отозвалась я, окончательно теряя остатки терпимости в адрес отдельных представителей мужского рода. — А я терпеливо сношу ваши издевательства из уважения к вашему статусу, прожитым годам и накопленному опыту. И буду дальше терпеливо сносить, пока герцог не уволит меня через два месяца, если я не раскрою это дело. Так что ради всего святого, господин Трейт, потерпите и вы еще немного!
— Вы мне указываете?!
— Я вас прошу! — раздражение в моем голосе плескалось и булькало, точно так же, как ярость в словах первого криминалиста. — Если вы все равно не верите, что женщина способна выполнять эту работу, то почему вы не можете просто оставить меня в покое до тех пор, пока не истечет выданный герцогом срок? Вы что, считаете, что его светлость не сдержит слово? Или боитесь, что у меня получится? И если второе, господин Трейт, то объясните мне еще раз — почему женщина не может быть криминалистом, только я вас умоляю, без ссылок на Библию!
Я сказала это и подумала, что Трейт сейчас вышвырнет меня вон. И из кабинета, и из отдела. И будет не так уж не прав. Даже мужчина, разговаривая подобным тоном с начальством, мог поплатиться за это работой, что уж говорить о тарака… тьфу ты, женщине!
Пришлось с отчаянием признать, что напряжение последних недель здорово подкосило мою выдержку. Арчи, Кьер, Трейт, маньяк — по отдельности я бы со всем справилась. Но вместе… я чувствовала, как разрываюсь между необходимостью быть сильной, независимой и уверенной в себе, такой, какой меня видит та же Джейн Свифт, и стыдным, неприятным желанием все бросить, лечь в кровать, закатить глаза и потребовать свои семьдесят пять капель. Особенно подтачивало мою выдержку то, что я могу это сделать и никто, абсолютно никто, меня не упрекнет.
Даже наоборот. Все вокруг с облегчением вздохнут. Господин Трейт — в первую очередь…
Все это промелькнуло в голове за считаные секунды, пока первый криминалист, обалдевший от подобной наглости, смотрел на меня, выпучив глаза. А потом он вдруг прищурился, потер пальцами подбородок и медленно, раздельно произнес:
— Вы что-то знаете.
— Простите?
Я уже готовилась взорваться окончательно, когда мне прикажут скрыться с глаз и больше на них не показываться, но это вдумчивое заявление сбило меня с толку.
— Вы что-то нашли. Что?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Недоумение сменилось настороженностью.