Узкое пространство небольшого двухместного экипажа к маневрам не располагало, к тому же я еще не отошла от пережитого, вот и не сообразила увернуться. Но в объятиях странной женщины занервничала. Чего это она?
— Эй… С вами все в порядке? Я тоже рада, что у нас получилось выбраться оттуда, спасибо вам за помощь, но зачем же реагировать так бурно?!
Меня не слушали. А если и слышали, то не воспринимали.
— Девочка моя. — Беглая преступница снова всхлипнула. — Наконец-то ты со мной. Не бойся, я больше никому не дам обидеть тебя. О, покровители, что же эта дрянь, Марта, с тобой сотворила?! Не волнуйся, мы пойдем к самому лучшему магу, и он вылечит твое лицо. Ни единого пятнышка не останется, я обещаю!
Речи странной женщины немного пугали. Она точно в себе? А то я начинаю бояться.
— Ходили уже, все без толку, — сообщила благодетельнице, почти силком отцепляя ее от себя. На этом стоило бы и остановиться, но верх взяла какая-то детская обида. — И моя мама не дрянь!
— Еще какая! — не согласилась Бернежка, утирая слезы. — Но она тебе не мама.
Точно сумасшедшая. И что это мне так везет?
— А кто? — спросила обреченно, прекрасно понимая, что выпрыгнуть на ходу из экипажа будет больно, а злоключений у меня на сегодня было уже достаточно.
— Лгунья и воровка, — зло сверкнула глазами Аделина. — Вот доберемся до дома, и я тебе все-все расскажу. Нам о многом нужно поговорить.
Из «многого» лично я знала только ларец, и хотя обсудить ситуацию и помощь мне, уже вошедшую у этой странной женщины в привычку, следовало, но, зацепившись мыслями за место назначения, я уже не смогла думать о чем-то другом.
— Извините, но приглашение в гости отклоняется, — выговорила осторожно, боясь разозлить спасительницу. Все же она не милый одуванчик, если вспомнить, что про нее в листовках написано. — Не сочтите меня неблагодарной, но сейчас я до смерти устала. К тому же мне нужно совсем в другое место. Там друзья с ума сходят, а один из них даже собирается рисковать жизнью из-за меня.
Я приготовилась к спору, но в глазах напротив появилась улыбка.
— Так понимаю, переубедить тебя не удастся? — Аделина не рассердилась.
— Если не отпустите, я на полном ходу выпрыгну! — заявила запальчиво.
На красивом лице женщины появилось совершенно неуместное выражение умиления. А мне вдруг подумалось, что как-то уж слишком хорошо она выглядит для той, что провела двадцать лет на каторжном острове. Руки у нее загрубевшие, это я прочувствовала, когда мы из владений Эда выбирались, но лицу любая светская красавица позавидовать могла бы. И оно вдруг снова показалось мне знакомым, таким, как если бы я его видела много раз, а теперь отчего-то не могла вспомнить, где именно.
— Ладно, едем к Дивальдам. — Осведомленность беглой каторжницы о моих друзьях почему-то не удивила. — Но завтра же утром мы с тобой все обсудим.
Условие было принято, высунувшись в окно, Аделина крикнула несколько слов извозчику, и вскоре экипаж замер у знакомых ворот.
— До завтра! — крикнула я, выскакивая из него.
В лицо тут же ударила ночная прохлада, напоенная ароматом цветов, которые в изобилии росли в богатой части столицы.