Рейд. Оазисы

– А мы думаем, кто такой? Опять полынью промышляет кто-то? – Говорил один из них, тот, что постарше.

– Да нет, сеть поставил, бабка Павлова меня попросила, сказала, что бесплатно переночую у неё за это.

– А, ну да, сто шестой – это Володьки Павлова покойного участок. – Согласился второй.

– Её, её участок, – кивал первый.

– А мы издали смотрим, что не наш человек, думали, полынь опять. А она тут и не растёт.

– А где растёт? – Спросил Горохов.

– Севернее, ближе к озеру, если уж интересуетесь.

– Да нет, не интересуюсь, я на буровую иду мастером. Уже и договор подписан.

– Ну, раз не интересуетесь, так на север от дороги лучше не ходите, там отбитые ошиваются. Застрелят за понюх полыни.

– Да-да, – подтвердил второй. – Подумают, что вы за их полынью пришли. Опасно там. Застрелят сразу.

Они побросали окурки, пожали друг другу крепко руки и разошлись.

Глава 18

Дело было сделано, можно было возвращаться. Горохов не спеша пошёл к дороге, вспомнил про ос, даже хотел вернуться, чтобы предупредить мужиков, да увидал издали, как те уже сели на квадроцикл, выехали на дорогу и поехали в Губаху, поднимая пыль. Ладно, проедут, от дороги до осиного гнезда метров триста. Наверное, на такую дистанцию осы не вылетают охотиться, иначе уже были бы нападения. Дорога-то оживлённая.

Он сам тоже решил возле осиного гнезда не ходить, а обойти его по дороге. И от сто шестого участка пошёл на север, к дороге. Вышел на дорогу, что шла к озеру. Остановился. Вокруг никого, а вот от дороги на север шли свежие следы. Но не колёс, а ног. Он отошёл на пару десятков метров, присел на корточки. Тут прошли три человека. Двое взрослых и один ребёнок. Ребёнок. Чего ребёнку в самый зной тут таскаться? Причём ребёнок был обут в солдатские ботинки, а взрослые были не пойми в чём. Геодезист и не знал, что солдатские ботинки бывают меньше сорокового размера.

Он пошёл по следу, старясь выискивать твёрдый грунт для каждого шага, чтобы уменьшить количество своих отпечатков на песке, но не оставлять следов в пустыне не может ни дрофа, ни сколопендра, куда уж с ними человеку тягаться.

Он прошёл метров пятьсот на север с небольшим уклоном на восток. Здесь уже заметно пахло водой, до озера оставалось пару километров. И тут на длинной прогалине между барханов, среди кустов колючки, он увидел то, зачем сюда приходили эти люди с ребёнком.

Из земли тянулся серый, почти серебристый пахучий стебель полыни. Стебелёк был тоненький, совсем молодой.

Люди с ребёнком потоптались вокруг него, но не тронули стебель. Ждали, пока подрастёт. Горохов подумал, что он вряд ли сильно вырастет так далеко от воды. Полыни нужна вода. Это не колючка, которой зарастает вся пустыня даже там, где по полгода не падает ни капли дождя.

Он влез на бархан, рискуя быть кем-то замеченным. Жара, зной, тишина. Даже ветра нет. Огляделся, кроме него тут, кажется, никого не было, а следы вели дальше не северо-восток. У него появилось желание познакомиться с теми, кто тут оставил эти следы. Был у него вопросик, на который эти люди могли ему ответить.

Геодезист слез с бархана и пошёл на юг, к дороге.