– Да, проблемы были, – сообщила она, мстительно глядя на меня.
Подумаешь, я всего лишь раз о ней нехорошо выразилась, но у меня же были на это причины!
– Нет, вопрос решили. С этим уже закончили. У нас еще парикмахер и визажист… Да, она здесь. Даю.
Она протянула мне трубку.
– Алло, – хрипло произнесла я.
– Катя, я же тебя предупреждал…
А у меня после пережитого задрожали губы.
– Я вас ненавижу! – дрожащим голосом сообщила ему. – Нужно быть последней сволочью, чтобы после того, что было утром, записать меня на глубокую депиляцию бикини…
– Катя…
Самоуверенности в голосе поубавилось, но мне даже слышать его сейчас было тошно.
– Вы даже не животное. Вы – скотина!
Сунула трубку опешившей от моей грубости Мари-Энн и отошла, рухнув без сил на стоящий у стены диванчик. Господи, да я даже у гинеколога не была, а тут посторонняя женщина мне… там… трогала, смотрела… Это так унизительно, просто слов нет. Словно повторно изнасиловали.
Этому бы придурку посторонний мужик сказал: «Раздвиньте ягодицы». Посмотрела бы я на него!
Не знаю, о чем говорил со своим цербером модифицированный, я не прислушивалась, но, закончив, она присела рядом со мной с несколько смущенным видом.
– Это первый раз только так больно. При последующих процедурах легче. Нужно было следить за собой.
А потом, словно боясь, что я заподозрю ее в сочувствии, наставительно произнесла:
– Но это не дает вам права разговаривать в таком тоне. Вам несказанно повезло стать парой замечательному мужчине…
У меня из горла вырвался хриплый смех, и я перебила ее:
– Ухаживать за собой? Я бы ухаживала, будь у меня деньги. Но чем тратить их на ЭТО, я откладывала на учебу! Учебу, понимаете?
Не знаю, понимает или нет, да и без разницы, я еще до конца не высказалась, а потому разъяренно процедила: