– Предательница! – прошипела ей в спину.
– Вам ли жаловаться! Вы-то точно останетесь живы, Екатерина Степановна, – пропела она в ответ, возвращаясь к официальному обращению в присутствии охраны.
У меня было огромное искушение побежать за ней следом. Укрыться хоть на время в ее домике. Может же она угостить меня чаем? Мало ли, не наговорились мы за день…
Тяжело вздохнув, я оставила пустые мечты и медленно поплелась к дому. Перед смертью все равно не надышишься. С каждым шагом ноги словно наливались свинцом, и я как могла оттягивала момент встречи с модифицированным. Видимо, настолько, что он первый не выдержал и вышел меня встречать, замер на пороге.
Отметила, что не вот-вот приехал, успел уже принять душ и переодеться. Чуть влажные светлые волосы были зачесаны назад, только одна прядь эффектно падала на лоб, лишь подчеркивая его мужественный внешний вид. Хоть сейчас на обложку статьи «Загородная жизнь миллиардеров».
В кои-то веки и я ему внешне соответствовала, с новой прической и безупречным макияжем, сделавшим меня холеной красавицей. Забавно, косметолог хоть и хвалила мою кожу, но визажиста природные данные не впечатлили, и он нанес мне на лицо множество слоев косметики, делая тон идеальным. Но настоящая кожа под всем этим зудела, вызывая острое желание умыться. Вряд ли аллергия, скорее, просто с непривычки и нервное. От жадного взгляда модифицированного у меня лицо буквально загорелось.
– Шикарно выглядишь. Как ты? – спросил он, когда подошла.
– Жива, – кратко сообщила я, без задержки проходя мимо в дом.
– Мари-Энн будет наказана. Я такого распоряжения не давал, – поспешил оправдаться он, следуя за мной.
– Ага. Четвертуйте ее, повесьте, утопите теперь, – язвительно произнесла я. – Мне сказали, что нужно было следить за собой. Первый раз всегда больно.
И пусть мне сказала об этом сама Мари-Энн, неважно. Ведь жаль заразу, если он и правда на ней отыграется. Злость на нее прошла. Под маской стервы я увидела такую же девушку, как я, со своими разбитыми вдребезги мечтами.
– Но если судить по тенденции, последующие процедуры мне тоже вряд ли понравятся, – мстительно произнесла я.
И тут же меня крутанули, прижимая спиной к стене. Едва успела отвернуться, избегая поцелуя. Губы лишь мазнули, остановившись на щеке. Тут же напряглась, ощутив его потяжелевшее дыхание. Грудь ходила ходуном, он словно надышаться мной не мог и явно едва сдерживался. Руки – одна на талии, вторая на спине – крепко меня фиксировали, чтобы не сбежала.
– Как ты, Катя? – глухо повторил он.
– До встречи с вами была уже почти нормально. А сейчас вы меня пугаете.
– Соскучился ужасно, – все еще сдавленно произнес модифицированный.
А я нет!!! Правда, об этом благоразумно промолчала.
– Не думал, что это так тяжело. Безумно тебя хочу, а ты даже поцеловать не даешься, – сказал он с укором.
Если надеялся, что проникнусь, то напрасно! Я при одном упоминании о желании похолодела вся.
– Вы меня прямо здесь у стены отыметь собираетесь? Если нет, отпустите, пожалуйста, – вежливо попросила, продолжая смотреть в сторону. – Вы меня так сжимаете, что дышать тяжело.