Охота

— Ну а ты сам куда бы пошёл? Со мной или в болото?

— В болото, — говорит Аким, — мне в степи неуютно.

— Понимаю-понимаю, — кивает Морозов, но Аким чувствует в его словах завуалированный подтекст, едва заметную иронию.

Это звучит как намёк на то, что Саблин выбирает катание по болоту с красивой бабёнкой вместо мужицкой и опасной работы в степи.

Это немного его задевает, всё меньше нравится Акиму этот лейтенант. Кажется простым и открытым, а на самом деле, что ни слово, то намёк, что ни фраза, то два смысла.

— Мы разделимся, — говорит Панова, но, видимо, эта информация только для Акима, Морозов уже в курсе, он её не слушает, продолжает разглядывать карту, — шесть человек пойдут в степь с лейтенантом, а шесть человек с нами.

Саблин кивает:

— Шесть так шесть.

— Справишься? — Вдруг спрашивает Морозов, он глядит на Акима пристально, теперь и намёка нет в его голосе на лёгкость или игривость. Теперь в его голосе слышится звон офицерского звания.

— А я что, старшим группы пойду? — Удивлённо спрашивает Саблин.

Лейтенант ухмыльнулся:

— Да нет, конечно, старшей будет товарищ Панова, заместителем мой сержант.

— Ну так, чего тогда от меня хочешь? — Аким сдерживается, чтобы не грубить.

— Хочу, чтобы ты, казачок, всех живыми вернул, а не как в прошлый раз. — Неожиданно резко говорит Морозов. — Мне все мои люди дороги. И особенно она.

Он кивает на женщину. Та ведёт себя странно, взгляд отрешённый, словно не слышит их разговора, берёт рюмку с водкой, делает малюсенький глоток.

Саблина этот тон задевает не на шутку, он тоже берёт рюмку и отвечает Морозову с заметным вызовом:

— Послушай, солдатик, ты, если хочешь, что бы все живимыми вернулись, так сам в болото езжай, а я, если ты так за своих людей переживаешь, могу и дома посидеть.

— Он бы поехал, Аким, — вдруг сказала Панова, — но ему нужно место свечения найти. Я думаю, мы и без него справимся. Ведь справимся?

Она протянула рюмку к Саблину, чтобы чокнуться.

Он тронул её рюмку своей и сказал: