Сегодняшний день в самом деле выдался крайне неспокойным, и вечер оказался достойным его завершением. Но, честно говоря, на фоне остальных проблем вся эта мелкая личная суета казалась несерьезной и не стоящей внимания, только дополнительно раздражала несвоевременностью.
Мир вокруг бурлил. Если остальным соседям просто было тревожно и любопытно, что у нас происходит, то степь ожидаемо добавляла головной боли. У них всегда оставались сильными традиционные родовые связи, и имело значение слово конкретного человека, так что договаривались они с личностью, а не со страной. В отсутствие же этой личности и ее прямых наследников (а прямыми наследниками у них считались только дети и в некоторых случаях жена) все договоренности теряли смысл. Даже те, которые были выгодны им в большей степени, чем нам: традиции для степняков важнее выгоды. Может, именно из-за соседства с ними у нас так долго продержался на престоле один княжеский род?
В любом случае, если в ближайшем будущем князь не объявится, мы получим серьезные проблемы там, где, казалось, ситуация только-только стабилизировалась. Слово «война» вслух не произносилось, да и вряд ли степняки соберутся в ближайшие годы в серьезный поход на наши земли, но трава на границе будет щедро полита кровью. Оставалось только порадоваться терпению и хорошему отношению Черногора, потому что он вполне мог обидеться на подобное пренебрежение к собственной дочери, и тогда нам пришлось бы совсем туго. А так… жизни сотен бойцов, работа сотен людей и половина моей жизни заодно (на общем фоне теряющаяся, но по понятным причинам немало меня волнующая) летели Белогривому под хвост, но это все-таки не конец света.
В общем, после всего произошедшего радикальные перемены в собственной личной жизни воспринимались с философской обреченностью, а реагировать на них эмоционально я пока не был способен.
Помогло ли присутствие тени, или она в самом деле избавила меня от бессонницы окончательно и бесповоротно, но отключился я почти сразу, хотя морально готовился полночи пялиться в темноту. Более того, сон на меня сошел глубокий и мирный, без сновидений, а по пробуждении я с искренним удивлением обнаружил Велесвету именно там, где оставлял вечером, то есть — у себя под боком. Не знаю, насколько правдивы и близки к реальности были ее слова про «нервирующее присутствие», но сейчас кошка преспокойно дрыхла. Причем очень по-кошачьи, свернувшись клубком, уткнувшись макушкой мне в грудь, а подобранными под подбородок коленями — в живот. Интересно, она всегда так спит, или только когда избавляется от одеяла и начинает мерзнуть?
Подавив почти инстинктивный порыв почесать тень за ушком, аккуратно отодвинулся от нее, чтобы не разбудить, и встал, разминаясь и разогревая мышцы. Одеяло оказалось сброшено на пол со стороны кошки, так что к утру я подмерз не меньше нее (может, оттого и проснулся), но вот так компактно сложиться был не способен. То есть теоретически способен, но только сложиться, а не спать.
Будить кошку не хотелось, поэтому я просто накрыл ее поднятым одеялом и отправился умываться.
Как это обычно со мной происходит, утро расставило все по местам. Я успокоился, а известия прошлой ночи сейчас казались вполне закономерным результатом событий позапрошлой. В целом ситуация складывалась очень нелепая и даже во многом противоестественная. Если бы я сам соблазнил Велесвету, и если бы она была воспитана в близких мне традициях, все выглядело бы гораздо проще и понятней. Сейчас же…
А, впрочем, так ли важны эти тонкости? Я совершенно не возражал против добровольной «помощи» кошке, честно получил удовольствие в процессе и даже всерьез задумывался над повторением, так что считать себя обманутым был не вправе. Да и перспектива брака не казалась пугающей. Веля — хорошая девушка. Искренняя, честная, не взбалмошная; только местами потрясающе наивная, но для женщины это вполне простительный недостаток. Я сразу пришел к выводу, что был бы не против углубить наше знакомство, даже если бы оно произошло при иных обстоятельствах. Конечно, знакомиться ближе стоило перед принятием ответственных решений и совершением решительных шагов, а не после свадьбы, но раз жизнь повернулась именно так, я не видел смысла дополнительно усложнять ситуацию и ковылять на трех лапах. Чутье утверждало, что у нас есть все шансы поладить, и я ему вполне доверял.
Главный вопрос в другом. Как все это объяснить кошке?
Которая, к слову, проснулась только тогда, когда я, задумавшись, при входе в комнату хлопнул дверью, а не закрыл ее бесшумно. Велесвета вскинулась и резко села, ошалело озираясь.
— Доброе утро, — проявил вежливость, не удержавшись от насмешливой улыбки при виде этой картины. Заспанная, взъерошенная, она сейчас меньше всего напоминала грозную воительницу, а представляла собой обычную, нормальную в моем понимании женщину.
Кажется, я вновь склонен согласиться с Огнеярой, чувствовался во всем этом высший замысел. Не просто так Неспящая подсунула нас с Велесветой друг другу, а с далекоидущими планами. Пристроила в добрые руки. Сейчас, глядя на Велю, я особенно отчетливо понимал: все будет хорошо. Нам вместе будет хорошо, и это гораздо лучшая основа для брака, чем безумная страсть или ослепительно-яркая любовь. Сильный огонь быстро перегорает, а ровное тепло может греть всю жизнь.
— Доброе. — Она медленно кивнула все с тем же озадаченным выражением лица. — Уже утро… — пробормотала себе под нос.
— Это плохо? — уточнил я, подходя и присаживаясь на край кровати рядом.
— Нет, просто — странно. Не обращай внимания, — наконец, решительно тряхнула головой Веля. — Я обычно как раз в это время ложилась спать, а просыпаться с рассветом немного неожиданно. Кроме того, я не заметила, когда ты встал, да и ночью спала как убитая, — задумчиво поделилась она.
— Это плохо? — повторил я вопрос, протягивая руку и осторожно убирая за ушко свесившуюся на лицо прядь волос. Тень не шарахнулась от прикосновения, и это меня порадовало.
— Не знаю, — вздохнула Велесвета. — Наверное, нет.
— Вель, ты что-нибудь надумала за ночь? — спросил я, решив не откладывать важный разговор на весь день.
— Нет, не надумала, — вздохнула кошка, качнув головой. — Если бы была девочка, меня приняли бы свои, но мальчик означает, что служение завершено, и можно жить для себя. Только вот с этим контрактом… получается, я не имею права вернуться.