Я прислонился спиной к поручням, с интересом наблюдая за представлением.
– Нам тоже стало душно, – хмыкнул главный сплетник.
– Тогда постойте немного, охладитесь. Помогает!
И, поделившись этой рекомендацией, Рафаэль Харрисон откланялся, оставляя меня наедине со стервятниками высшего общества.
А я…. я отчаянно сожалел, что не поддался первому порыву подправить красивую морду конкурента. Кровь все еще кипела в жилах и успокаиваться не собиралась.
Хотелось действий! Агрессии, схватки… или просто секса.
Сжимать пальцы в волосах, запрокидывая голову, впиваться губами в тонкую белую шейку, целовать до металлического привкуса крови во рту, а после бешено вбиваться в мягкое женское тело…
Хотелось секса.
Хотелось Дженнифер.
Вернувшись в зал, я только мельком увидел ее на другом конце помещения, и кровь тут же вскипела, приливая в пах и заставляя мучительно, с присвистом выдохнуть.
К девушке приближаться нельзя…
Иначе уже я утащу ее “беседовать о розах” на какой-нибудь укромный балкончик, и это явно не закончится ничем хорошим.
Внутренний голос коварно нашептывал, что, быть может, это и есть тот самый идеальный вариант… заклеймить свою женщину, заявить на нее права, никому больше не позволить приближаться.
Получить, наконец, возможность делать с ней то, что так долго хочется. Она ведь хочет. Тоже хочет…
Поймав взгляд девушки, которая целеустремленно двигалась ко мне, я, подавив внутреннего питекантропа, медленно покачал головой и, развернувшись, двинулся к выходу из зала, вновь игнорируя всех, кто пытался со мной заговорить.
Уж лучше так, чем уподобиться тому, от кого недавно ее спас.
И не просто уподобиться, а повести себя многократно хуже.
Это перечеркнет все, что было между нами за этот год, всю близость.
Нужно успокоиться, прийти в себя, а уже потом говорить с Дженнифер.
В конце концов – завтра же пошлю ей цветы!